Пристань тоже состояла из больших каменных плит. На ней стояли большие чугунные столбики-кнехты. Корабль близи выглядел грандиозно – особенно возвышались высоко мачты. С разрешения они взошли на палубу. Никите хотелось потрогать все, на что падал его взгляд, все запомнить – канаты, мачты и еще массу всего интересного. Но время осмотра, к сожалению, закончилось, и они пошли купаться на свое излюбленное место.

Вода, как всегда, была прозрачная, и сквозь воду на хорошей глубине виднелись зеленые островки водорослей. Даже было видно разноцветных рыбок – голубых, пузато-полосатых, розовых с глазами на усах, с огромными зелеными плавниками. Они поблескивали чешуей в лучах солнца. Недалеко еще кто-то купался. Вода оказалась и освежающей и одновременно теплой. Наплававшись вдоволь, парни улеглись на нагретом песке.

– Хочешь, я поговорю с отцом про твое поступление? – спросил с закрытыми глазами Алик. Никита в это время тоже лежал с закрытыми глазами и прислушивался к птицам, шуму волн, крикам и смеху отдыхающих.

– Нет, нет! Ты чего! Ты ведь знаешь, как наши отцы друг к другу относятся? Если он узнает об этом, то мне точно не поздоровится.

Отец Никиты был одним из участников совета Ратуши и считался самым честным и принципиальным. Он всегда выступал против всяких решений представителей семьи Алика. Отец Алика – Гоциан всегда стремился полноправно править Геоменой.

Никита вскочил на ноги, вошел в воду и поплыл до ближайшего камня, который торчал из воды. Алик поднялся на локтях и с недоумением смотрел за своим другом, щурясь на солнце. Тем временем Никита взобрался на скользкий камень и нырнул под воду. Стайка разноцветных рыбок сиганула в разные стороны, уши заложило водой и шумом пузырьков. Он подплыл к знакомому месту и нашел ту самую ракушку. После своего заплыва, на берегу он поочередно попрыгал на каждой ноге, вытряхивая воду из ушей.

– У нас здесь есть одна маленькая притча – если найдешь необычную жемчужину и кому-нибудь подаришь ее, то исполнится любое его желание, – и он протянул Алику ладошку в песке, а в ней лежала крупная бирюзовая жемчужина, – я тебе ее дарю.

– Прямо-таки и всякое? – с недоверием спросил Алик.

Он взял двумя пальцами ее и посмотрел вблизи – глаза выдавали и изумление, и растерянность. Казалось, что внутри жемчужины светился бирюзовый огонек. Потом он выпрямился, встал в позу поэта и проговорил изменившимся голосом, что первое пришло ему на ум.

– Я хочу, чтобы ты стал капитаном летающего парусного корабля! – они громко расхохотались. – И тобой восхищались все девчонки этого города!

Но получил толчок от Никиты и упал в теплый, мягкий песок. Вскочив на ноги, помчался за Никитой в море, громко крича.

– Деспот! Это дискриминация! Я тебе не позволю непозволительных поступков! – и высоко поднимая ноги, они влетели в накатывающую волну, создавая облако брызг.

Гришка сонный спустился в мастерскую. В такую погоду потребовалась сила воли, чтобы проснуться. Через приоткрытое окно тянуло влажной прохладой, по листве за окном шелестел затяжной дождик, блестя на дрожащих листочках и делая их сочно-зелеными. Он залез под плед на широкое кресло с ногами. В мастерской уже давно занимался Веня, сосредоточенно рассматривая и что-то делая с механической печатной машинкой, которая была довольно крупных размеров.

Часы в углу тихонько звякнули и показали, что время пить чай. В мастерскую из кухни зашла Звездочка, неся перед собой поднос с ароматным чаем. Горячий напиток сразу согрел и помог проснуться.

– Странно, никогда таких часов не встречал, – заметил Гришка.