– Это огромный змей! – голос Олофа прокатился эхом и утонул где-то в конце зала.

В ответ раздался оглушительный рев чудовища. Змей поднялся над поверхностью озера. Это был водный дракон.

Змей поднялся над водой. Его голова ушла высоко в темноту. Но потом дракон резко опустил голову и изверг огонь и лед из своей пасти.

Мы разбежались в стороны. И огненно–ледяной шар рассыпался, врезавшись в зеленый пол.

– У Лорда Инароса хорошая стража! – прокричал Олоф, пытаясь перекричать рев дракона.

– Да! – согласились мы, – Дракон что надо!

– Убьем чудище! – весело закричали юноши. Приключением казалось для них все, поэтому дух их не сникал.

Дракон в это время стал выходить из воды. Его грузное тело тащилось на сильных, но коротких лапах по полу, длинная ребристая шея, утыканная сотнями крупных и мелких пластин, была согнута почти пополам. А голова чудовища смотрела сверху, из непроглядной тьмы потолка, на нас тремя зелеными чашами хищных глаз.

Ирфин и Ладрас подбежали к дракону, но тот даже не заметил их. Они стали рубить его тушу мечами, но на прочной и огрубевшей шкуре дракона оставались лишь небольшие порезы. Однако это привлекло внимание чудовища. Разинув пасть, дракон изверг струю льда и пламени. Две стихии слились и ударили в юношей. Не подоспей Айлин на помощь, Ирфин и Ладрас были бы испепелены и заморожены. Эльфа поставила невидимый барьер, и пламя с кусками льда врезалось в него, и только пар пошел столбом от барьера.

Ирфин с Ладрасом, поблагодарив Айлин кивками, живо достали луки и принялись стрелять дракону в глаза, а Кэрин стала метать ножи.

Дракон рассвирепел, и зеленые глаза стали пылать яростью. Ножи и стрелы, улетая в пустоту тьмы, попадали в дракона, но я не мог разобрать, куда именно. Тогда мы с Олофом принялись резать основание шеи: оно находилось низко над полом и казалось самым уязвимым местом на туше чудовища. Мы рубили изо всех сил, мечи так и свистели, так и сверкали в свете огонька. Кровь, темная теплая кровь полилась из раны. Дракон тяжело задышал, из его ноздрей повалил пар, а из пасти стали вырываться короткие струи огня и льда. В воздухе засмердело. Дракон склонил огромную голову прямо к зеленому полу. Оказалось, что все же два глаза были поражены стрелами. На нас смотрел только центральный глаз. Зеленая чаша устало, но зло, глядела на меня.

Над глазами оказались три внушительных рога. Один нож был воткнут в центральный из них.

Вдруг!

Пасть дракона резко распахнулась, а голова развернулась в мою сторону. Дракон резким рывком двинулся вперед. Пасть щелкнула, но я уже был с другой стороны. Ловкий прыжок, и я встал на голову чудовищу. Меч блеснул в свете эльфийского огонька, лезвие вошло в средний глаз дракона по рукоять. Дракон взревел и закрутил головой, но здоровяк Олоф схватил чудище за нижние клыки и прижал к полу. Из воды показался мечущийся хвост. Дракон взбесился, но Олоф держал его голову, а все остальные пригвоздили хвост к полу.

– Держи его крепче, Олоф! – сказал я и достал меч из глаза.

Одним могучим ударом я воткнул клинок в голову дракона. Сталь вошла чуть выше рога, прорубив череп. Голова сразу упала на пол. А за ним с грохотом и плеском рухнуло в озеро тело могучего чудовища, стража Замка Хеф. Тяжелые веки опустились. И в этот миг я почувствовал, что это не я убил дракона, это смерть. Не я воткнул меч, а она сделала это, раздробив череп чудовищу. Словно бог смерти управлял моими руками. Я Орудие в руках бога. Или лишь игрушка.

– Иманус, я подчиняюсь тебе, но подчиняться твоему господину Удору никогда не буду. Ибо счеты у меня с ним. Он был всегда с отцом. И тогда, когда тот убил мать и брата. И нет теперь пощады ни Танкрасу, ни Удору.