Сергей кивнул всем, кто оставался сидеть за столом, и вскоре пара уже ехала домой.

Вся дорога прошла в молчании.

Регина смотрела в окно, за которым блистал огнями ночной город, напряженно морщила лоб и о чем-то думала.

Зайдя в квартиру, девушка рухнула в кресло:

- Сережа, налей мне коньяку и дай сигарету.

- А мне можно?

- Что тебе можно?

- Коньяку и папиросу?

Регина улыбнулась, жалко и натянуто:

- Прости. Конечно можно.

Рюмки почти опустели, когда Сергей решил задать вопрос:

- Почему ты так холодно встретила своих родственников?

Как совсем недавно чайную чашку. Регина начала крутить в руках рюмку:

- А как я должна была их встретить? Ты уже достаточно знаешь обо мне, чтобы представить, что за человек Анна. Ванда ее знает намного лучше, и, думаю, могла бы подумать о том, какую "райскую жизнь" мне устроит мамочка. Так где же была до сих пор сердобольная тётушка? Занималась своими проблемами и устраивала жизнь своих детей?

- А если бы она позвала тебя в Грузию? Неужели ты бы поехала?

- Это не важно, поехала бы я или нет. Это был бы мой выбор. Но меня никто не звал, только это остается фактом.

- Регина, но ведь старуха умирает! Неужели тебе ее нисколечки не жалко?!

- Жалко, конечно жалко... но я не брошусь со слезами ей на грудь, не стану рвать волосы на голове, узнав о ее смерти. Она все эти годы была чужим для меня человеком. Пусть такой и остается.

Сергей посадил Регину себе на колени, обнял девушку, прижался щекой к ее щеке:

- Девочка моя, не нужно быть такой жестокой.

- Я не жестокая, Сережа, я справедливая. На любовь я отвечу любовью, на равнодушие - равнодушием. Ванда приехала, чтобы искупить какой-то, ей одной ведомый, свой грех, отдав мне письмо с адресом бабушки Нины? Ну так она его искупила. Письмо я взяла и даже поблагодарила. Что не так?

- Наверное, все так, но я никогда тебя такой не видел. Даже не представлял, что ты можешь такой быть.

- Вот теперь и увидел и представил, - Регина вздохнула, - Идем спать, я с ног валюсь.

- Ты иди... я еще посижу... покурю...

Регина ушла в спальню и вскоре заснула, а Сергей всю ночь просидел в кресле, куря одну папиросу за другой.

Он думал: " Сколько же пришлось пережить этой девочке? Сколько вытерпеть обид, предательств и несправедливостей, чтобы ее сердце так заледенело. И сколько же ему предстоит приложить усилий, чтобы это сердечко оттаяло».

Мысль о том, что может быть лучше расстаться с девушкой, пока их отношения не зашли слишком далеко, Сергею даже в голову не пришла...

***

Ванда и Дато уехали только через неделю.

За это время они виделись с Региной каждый день.

Сергей привозил девушку, высаживал у калитки, иногда заходил в дом вместе с ней, но чаще уезжал в город, чтобы вернуться через какое-то время и забрать свою подругу.

Ванда поняла, что доверительных разговоров с Региной не получится. Девушка была приветлива, вежлива, и только.

Больше в Городе у Моря Ванду ничего не задерживало.

Александра не поехала в аэропорт, чтобы проводить сестру.

Она как-то расклеилась, глаза все время были на мокром месте. Может быть, глядя на старую Ванду, стоящую на пороге перехода в иной мир, Александра чуть ли не впервые задумалась о скоротечности жизни, о ее конечности.

Эти мысли приходят только в определенном возрасте, когда человек уже прошел внушительный отрезок земного пути. В молодости все считают, что будут жить чуть ли не вечно.

Сергей и Регина долго смотрели вслед ставшему совсем крохотным, самолётику, который скоро растаял в голубом небе.

Девушка тяжело вздохнула и прижалась к Сергею:

- Так тяжело на душе, Сережа... лучше бы она не приезжала...