Он катился очень уверенно, как собачка, которая бежит по улице, чётко понимая, куда она бежит… Но мой вопрос: «Куда мы так спешим, мы же не опаздываем?» мячик проигнорировал.

И вдруг я, стараясь не наступить на бегающих туда-сюда и визжащих кукусиков, чуть об него не споткнулся. Потому что мячик неожиданно остановился, развернулся и уставился на меня, нахмурив бровки и даже не обратив внимания на очередного розового смельчака, который не рассчитав скорость, врезался ему в бок и, сделав смешной кувырок, понёсся обратно.

– Что?

– Как ты меня назвал, сморкач?

– Когда? – я искренне недоумевал, что на него нашло.

– Ты мне зубы не заговаривай! Кто такой колобок? – он нахмурился так, что его глазки сошлись в один, как у циклопа.

Будь у него руки, он бы, наверное, стоял руки в боки. Выглядело это очень комично. Но рассмеялся я не поэтому.

– Митро! Колобок – это очень милый персонаж сказки. Такой же кругленький.

– Сказки? – его глазки начали разъезжаться.

– Ну, легенды, – я не знал, как ещё ему объяснить.

– О! Легенды рассказывают о героях! – тут он улыбнулся, его глазки вернулись на место. – Я герой? Я воин? Я всех победил?

И вот тут я понял, что мне придётся именно для него заново сочинить «Легенду о колобке», потому что сказать ему: «Тебя съели», я просто не смогу.

– Сейчас уже времени нет… Давай я расскажу потом, ладно? – к тому времени я наверняка что-то придумаю. – Это потрясающая история!

На самом деле я надеялся, что он об этом забудет.

…Наставника мы нашли в парке, у фонтана с драконом. Струи на этот раз били совсем по-другому: постоянно меняли направление, будто танцуя.

– Опусти руки в воду! – сказал Эилиль, кивнув на чашу фонтана.

Я ещё до того, как послушался, догадался, что увижу (а вернее, чего не увижу), когда достану руки из воды, но всё равно это было сродни шоку – просто мокрые ладони, на которых нет ни одной мозоли или раны… И вылечил их явно не фонтан!

Я вытер руки о брюки, вызвав усмешку Эилиля.

Затем он осмотрелся и, убедившись, что Митро уже откатился на приличное расстояние, сказал:

– Прежде чем мы начнём, я хочу тебя кое о чём спросить…

Это было что-то новенькое – то, как он это произнёс.

– Валяйте! – махнул ему я и тут же испугался, что это прозвучало грубо и нагло. – Ой, простите! Конечно, я Вас слушаю.

Но Эилиль словно думал о своём и поэтому не заметил ни «валяйте», ни «простите»:

– Скажи, почему ты решил, что проводник может стать тебе другом?

– Митро? Ну… – я не знал, какого ответа он от меня ждёт. – Он же живой. И очень милый, – Эилиль приподнял брови, но молчал, словно ждал ещё чего-то, так что я продолжил. – Да, он ворчит, иногда очень смешно ругается и вроде как дерётся, – здесь он не смог сдержать смешка. – Зовёт меня сморкачом, но… он добрый. Вы же знаете. Когда я упал после полосы препятствий, он всерьёз попытался мне помочь, хотя сам весит как полпачки масла. И у него даже рук нет. Но он чуть не надорвался, пытаясь меня поднять. И потом…

– Что потом?

– Мне показалось, ему тоже нужен друг.

– Странно, – Эилиль задумчиво смотрел на меня.

– Дружба, по-Вашему, странно? – тут я был готов начать спорить.

Но спорить не пришлось.

– Нет, – голос наставника стал печальным. – Дружба – это замечательно. Странно, что за все тысячелетия существования академии ты первый из учеников магов, кто дал своему проводнику имя и увидел в нём так много.

Эилиль зажёг свечку и ввинтил её в ближайший газон.

Мы сели на траву друг против друга, взялись за руки, и я закрыл глаза. Затем напрягся, изо всех сил представляя опушку моей берёзовой рощи…

Со стороны это выглядело, наверное, очень странно. Но Эилиль уже не шутил про «не тужиться и не раздуваться».