Веланд развернулся, приглашающе провёл по воздуху рукой, кивнул на ближайшую стену и глухо сказал:

– Ну вот, выбирай!

– А как? – я был в недоумении. – Как я выберу? Они же не… Они абсолютно одинаковые! Они похожи, как близнецы-братья!

– Ты сейчас плюнул в душу мастеру, болван! – я не понял, пошутил он или сказал это всерьёз. – Ещё раз такое брякнешь, будешь до конца жизни драться исключительно розовыми пластиковыми швабрами. Смотри на них, разочарование моё кудрявое! Здесь всё легко. Просто смотри и слушай сердце. И не только сердце. Голову, руки, свой внутренний голос… Как только что-то почувствуешь внутри, ты поймёшь. Но учти: выбирать будешь не только ты. Меч тоже будет решать, подходишь ты ему или нет. Если вы совпадёте, будете хорошей парой. Созданной друг для друга. Непобедимой.

Чего? Меч будет решать?

– А если мы не совпадём? – этот вопрос взволновал меня больше всего, ввиду микроскопичности шанса угадать, какому из сотен клинков вдруг смогу понравиться я.

Не говоря уже о том, что звучало это, как полный бред.

– Не страшно, но не так приятно. Если ты отличный боец, то будешь таковым с любым клинком. Но именно твой и только твой меч раскроет тебя как бойца, даст лёгкость и виртуозность, которая может сделать тебя практически непобедимым. Великим. Легендарным. Так что, давай, шевели тапками, время выбирать оружие добра, мечты и победы!

Сказав это, он сделал паузу, затем скрестил руки на груди, облокотился о стену и стал, не мигая, смотреть, как я, смущаясь, брожу по залу и осматриваю мечи.

Мне было по-прежнему не по себе. «Шевели тапками»? Ладно. В этом месте, похоже, нужно делать то, что говорят.

А всё-таки, кто он такой? Кузнец? Хранитель? Воин, ставший хранителем? Или всё-таки фрик-завскладом?

Некоторые из мечей были очень красивыми. Например, клинок с глянцевой коричневой рукоятью и золочёным эфесом. Я снял его со стены, но толком рассмотреть его Веланд мне не дал:

– Достань его из ножен и сделай короткий удар по воображаемому противнику.

– А можно ещё?..

– Нельзя. Делай, что я сказал!

Я послушался. Достал клинок (как же красиво он звякнул!) и рубанул воздух. Здорово-то как! Да с этим мечом я…

– Повесь на место! – гаркнул Веланд, обломав весь мой восторг.

– Но почему? Разве это не то? – удивился я. – Он же замечательный!

– Он замечательный. И ты молодец. Но вы с ним как бегемот и заяц в паре. Повесь на место и ищи дальше!

Это я, что ли, бегемот? Или, того хуже, заяц? Что это за метафоры? Но спросил я о другом:

– А почему именно мечи?

– Не понял! – Веланд сдвинул брови.

– Ну в наше время есть орудия более серьёзные… И на них с мечом идти будет как-то странно…

– То есть?

– Ну, то есть как в анекдоте: «С тобой мой меч! И мой топор! И мой лук! Мужики, тут такое дело… Короче, они на танках». Танки – это такая штука…

– Смешно, – буркнул Веланд, но даже не улыбнулся. – Я знаю, что это.

Не трать моё время, танкист. Ищи свой меч, пока я добрый.

Добрый он, ага. За два часа я перебрал около сотни мечей, но все они оказались, по мнению Веланда, не мои. История каждый раз повторялась: я что-то выбираю, пытаюсь рассмотреть меч получше, затем колю или рублю воздух, и он тут же рявкает:

– Повесь на место!

Он вообще планирует дать мне меч?

– Идём дальше! – приказал Веланд, когда я после громкого окрика с демонстративным вздохом повесил на место очередной «не мой» клинок. —

И сделай лицо не таким кислым. Бесишь.

Я его бешу? Да мне уже хочется ему врезать! Он только рявкает на меня и ничего не объясняет!

В следующем зале, куда Веланд меня привёл, оказалось не так красиво. Если там, где меня обозвали то ли бегемотом, то ли зайцем, все мечи были новенькими, красивыми, блестящими, с обтянутыми новой кожей рукоятями, то здесь висели старые, потёртые, тусклые, я бы сказал, даже сильно потрёпанные мечи.