И все дополняют её. Когда наконец находится писатель, способный передать эту историю по-настоящему (на папирусе, бумаге, бересте, не важно!), он рассказывает версию, которая через сотни, тысячи пересказов обросла такими подробностями, что стала похожей на сказку.

– Но это не значит, что сказка не основана на правде! – встрял решивший в очередной раз сумничать Митро.

– Точно! – усмехнулся Арэйс, показав мячику большой палец.

Тот на глазах раздулся, как будто вот-вот лопнет от самодовольства.

– Ладно. Но что тогда в легендах об Адиле правда, а что вымысел? – я не мог об этом не спросить.

Хотя догадывался, что именно услышу.

– Не знаю, Денис. Ты сам решаешь, во что тебе верить.

– Хотя бы скажите, ему действительно шесть тысяч лет?

– Скорее всего, больше, – задумчиво глядя на меня, ответил Арэйс. – Но в твоём случае это не так важно. Да, у него была долгая и интересная жизнь. Но разве ты сам не видишь, не чувствуешь, как он тебя бережёт? Он выбрал тебя, и он тебя бережёт! – наставник вздохнул. – Тут даже не только и не столько гордиться надо… Хотя я бы гордился. Очень! Но иногда, если тебя кто-то любит, лучше просто принять это. Порадоваться и принять.

А не разрушать нечто прекрасное сомнениями и вопросами, ответы на которые на самом деле тебе совсем не нужны.

«Мастерство – это когда „что“ и „как“ приходят одновременно».

(Всеволод Мейерхольд)

Расставшись с Арэйсом, мы поспешили домой. Я в душ и на завтрак, Ветроша – только на завтрак, а Митро – за компанию. Ну, или чтобы меня доставать…

– А ты когда научился так палкой махать? – выдал мячик, выкатившись вперёд и крутанувшись вокруг себя, едва мы отошли от тренировочной площадки.

Я решил подыграть:

– Всегда умел. А сморкачом просто притворялся.

– Ну нет! Так не притворишься! – и давай хохотать, прямо передо мной накатываясь по тропе спиралью.

Вот что за вредный колобок? Любой баттл языком выиграет!

– Ветроша, он хамит, клюнь его как следует! – попросил я летающего зигзагами над тропой пернатого.

– Я лучше тебя-я-я клюну-у-у! – пропел Ветроша, сделав вид, что атакует меня в лоб.

Он почти столкнулся со мной и тут же быстро отлетел – поближе к Митро, после чего эти двое начали угорать на пару. Один так и катался спиралью и ржал, а второй нарезал круги над ним по воздуху. И тоже подхихикивал. Как разыгравшиеся дети, честное слово.

– Митро, кстати, ты мечу не груби. Если верить Арэйсу, Адиль живой.

– Ты тоже живой, и что? Тебе тоже не грубить? А как жить тогда? – хохотнул мячик, весело перемигнувшись с пернатым.

– Да, как тогда жить? – подхватил Ветроша.

– А ты лучше молчи, если комочков хочешь! – поддразнил я пернатого.

Ветроша, судя по всему, даже испугаться моего шантажа не успел. Митро тут же проорал:

– Не молчи! С мечом он или без меча, комочки мы из него вытрясем!

Ну точно, дети!

– А вы знаете, что грубость может аукнуться? – спросил я их чуть позже, когда мы сели завтракать.

– Аук… Что? – переспросил Митро максимально иронично.

– Я расскажу. У Стеллы в деревне есть дача, маленький домик…

– О, история про Стеллу! – обрадовался Митро.

– А что такое деревня? – озадаченно спросил Ветроша.

Началось!

– Маленький город. Очень маленький.

– Так и говори!

– Хорошо. У Стеллы в маленьком городе есть маленький домик. Она ездит в него на выходные…

– На что она ездит? – уточнил пернатый.

Я с надеждой посмотрел на Митро, но он, на удивление, его не прерывал.

– Это дни недели, когда у нас на Терии не нужно работать.

– А в другие дни нужно, что ли?

– Нужно! Чёрт, Ветроша! Давай потом, а? История не об этом!

Пернатый примирительно поднял крылья: