– А как вы думаете, с кем будем биться в этот раз? Может, снова генезианцы? – поинтересовался Кирен.

– Кто знает. Пока нет никаких данных по противнику. Именно поэтому мы и отправимся в составе аж пяти кругов. Да еще и полетим прямо на «Гербе». Наши челноки могут подвести нас, если там окажется несколько крейсеров. Зато наша крепость с легкостью сотрет в порошок и вдвое большее количество кораблей.

– Значит, мы ждем только Горо, – подытожил Раджаф.

– Только Горо, – кивнул Идзуми.

Тело все еще плохо слушалось Сайруса. Он зарекся не пользоваться гербом Кирена, но порой это обещание было очень сложно выполнить. Во время осады на Каркануме он бился наравне с остальными рыцарями круга, которые постоянно находились под действием герба. Сайрус же стоически терпел ранения и продолжал биться даже тогда, когда сил уже совсем не оставалось. Как второй рыцарь в круге, он мог в любой момент призвать силу, не получая разрешения от паладина, но этим правом он так ни разу и не воспользовался. Если во времена основания восьмого круга многие пренебрежительно относились к Кирену и искренне желали видеть на его месте Сайруса, то спустя семь лет абсолютно все рыцари в круге искренне поддерживали паладина. Отказ Сайруса от силы многие стали называть эгоистичной причудой, но второй рыцарь видел правду. Принимая герб, ты принимаешь в себя и душу носителя. Постепенно сила будет перестраивать душу рыцаря на манер носителя герба. Сайрус с тревогой замечал, как многие воины в круге перенимают привычки, свойственные Кирену, его манеру говорить и даже подход к сражению. По мере развития герба Кирен получил возможность поддерживать силу очень продолжительное время, рекордное во всем ордене Знаменосцев. Из-за этого процесс по смешению душ в восьмом круге проходил гораздо быстрее, чем в других отрядах. Его товарищи имели все шансы в скором времени стать безликими куклами, даже более безликими, чем воины Вандженса. В конечном итоге от их воли ничего не останется, и людей можно будет просто выкинуть, как какую-то вещь. Сайрус собирался во что бы то ни стало сохранить себя. Даже если его телу придется принимать все удары, не имея никакой защиты.

Однако сейчас он еле ковылял по коридорам «Герба», двигаясь к своей комнате. Подсознательно он подозревал, что не успеет оправиться к следующей битве. Но он все-таки рыцарь круга стойкости, а значит, ни за что не будет сдаваться.

Так постепенно он дошел до комнаты, возле двери которой с удивлением обнаружил Кирена. Сайрус уже догадывался, о чем пойдет разговор. О том же, о чем и всегда.

– Ты неважно выглядишь, – вместо приветствия сказал Кирен.

– Но я все еще стою, – ответил Сайрус.

– И долго еще собираешься так стоять? Это тянется уже семь лет. Неужели мы будем грызться до самой смерти? – спросил паладин.

– Ты же понимаешь, что только смерть рассудит нас. Мы ведь ясно дали это понять друг другу тогда, на Кассии.

– Я просто хочу, чтобы в моем круге все рыцари были товарищами. Одна трещина может разрушить самый прочный камень.

– Так найди себе другого на пост второго рыцаря. Будешь ему рассказывать про трещины и камни.

– Я буду рассказывать тебе! – повысил голос Кирен. – Буду рассказывать, пока ты не поймешь!

– Тогда удачи. А я пока пойду к себе, если позволишь. Я, знаешь ли, довольно сильно пострадал на Каркануме.

– Ты пострадал, потому что ты упрямый кретин! – вспыхнул паладин, но остановился и медленно выдохнул. – Я тоже сегодня не в настроении для долгих нотаций. Постарайся оклематься как можно быстрее. Как только второй круг вернется на «Герб», мы тут же выдвинемся в Громовой сектор. Кстати, я постараюсь передать твоему брату, чтобы он навестил тебя. Надеюсь, он сможет оставить своего паладина хоть на минуту.