– Ты думаешь о том, насколько я силен и можно ли меня одолеть? – спросил незнакомец, хотя вопрос больше звучал как утверждение. – Что ж, я отвечу. У тебя нет ни единого шанса. Позволь, наконец, представиться: меня зовут На́ндор, я из Ордена Магов Заката.

Душа Ланса ушла в пятки. Если человек сказал правду, то он боевой маг. Новичку с таким ни за что не управиться.

– Да-да, ты правильно оценил свои силы, – кивнул Нандор. – Даже не пытайся противостоять мне.

Он что, читает мысли? Ланс не мог придумать иного объяснения. Маг Заката читал его как открытую книгу.

– Я не пользуюсь рунами памяти, – Нандор снова безошибочно угадал ход мыслей Ланса. – Неужели ты еще не догадался, в чем моя истинная сила?

И Ланс вдруг понял. Он уже некоторое время чувствовал странный холодок и покалывание, а как только он разгадал тайну незнакомца, дрожь еще больше усилилась. Магия пустофикации! Прямо сейчас Маг Заката поглощает его душу. Но как? Почему он владеет запретной техникой? Это ведь запрещено!

– Забавно, что ты вспомнил о запретах именно сейчас, – улыбнулся Нандор. – Что-то раньше тебя такие вещи не беспокоили.

– Вы… вы не имеете права! Вы не можете отнять мою жизнь!

– Не имею права? Разве?

Нандор вытащил медальон на цепочке. Одна его сторона была абсолютно гладкой, а на другой красовалось заходящее солнце, наполовину скрытое водной гладью. Раскручивая медальон, маг подошел к Лансу и пристально взглянул ему в глаза:

– Эта вещица дает владельцу право судить любого колдуна, нарушившего правила. Каждый такой медальон отмечен печатью Инквизиции, так что не смей ставить мою власть под сомнение.

Нандор протянул руку, и в этот момент Ланс увидел пылающие письмена на его кольцах. Пока руны спали, он их даже не замечал. Но почему они зажглись сейчас?

– Отличный вопрос! – похвалил Нандор. – Ты ведь никогда такого раньше не видел? Перед тобой пустые руны. Они постоянно расходуют потенциал и не способны восстанавливать его иначе, кроме как поглощая извне. Да, это магия пустофикации, как она есть. И прямо сейчас я подпитываю руны твоей душонкой.

Ланс задрожал и упал на колени. Он почувствовал, как невидимая сила рвет его на части. Пустота выкачивала из него все хорошее, все светлое. Осталась только дикая паника, которая заполняла бреши внутри души. В отчаянии Ланс зарыдал, и пустота наконец смилостивилась над ним. Она иссушила его почти досуха. У него не осталось сил даже чтобы бояться или чувствовать боль.

Нандор присел рядом и слегка кивнул Лансу:

– Ну как ощущения? Нечто-то похожее пережили люди, которых ты опустошил. Но знаешь, что самое забавное? Ты бы все равно однажды стал таким. Не веришь? Любой, кто злоупотребляет магией пустофикации, в конечном счете обращается в пустого – в человека с угасшей душой, которому постоянно нужна подпитка от других.

Ланс никак не реагировал на его слова. Он просто сидел, уставившись перед собой. Если бы не моргающие глаза, можно бы было подумать, что Ланс уже мертв.

– Вот такая она, черная магия, – продолжил Нандор. – Ее запретили как раз потому, что она забирает больше, чем дает. Однако довольно разговоров. Время исполнить приговор. Ты нарушил правила, а потому должен понести наказание.

Ланс взглянул на мага, однако в его глазах больше читалось удивление, чем какой-либо испуг. Словно бы сама мысль о смерти показалась ему нелепой.

– Итак, – начал Нандор, – всю жизнь ты постоянно жаждал славы и признания, и эти мелочные желания подтолкнули тебя в черной магии. Что ж, это не самая нелепая история становления чернокнижника. Я даже могу тебя понять. Но не более. К сожалению, мы все скованы правилами. И ты не исключение.