В конце XIX века началось издание в огромном количестве благочестиво-назидательной религиозной литературы, главным образом для простого народа. Однако противостоять натиску менее многочисленной, но казавшейся более убедительной революционной литературы эти издания не смогли, поэтому эффективность их воздействия на народ оказалась невелика.

В XIX веке Православная церковь столкнулась с целым рядом вызовов: с одной стороны, усилилось влияние сектантов и представителей других религий и конфессий, с другой – появились неведомые ранее идеологические соперники в форме материализма и атеизма.

Не получая от РПЦ ответов на насущные вопросы тогдашней современной жизни, в народной среде возникают секты протестантского, иудейского и языческого характера. Широкое распространение сектантства – признак идейного кризиса Православной церкви. Одновременно рост сект, особенно в XIX веке, их постоянные разделения, возрождение старинных религиозных учений свидетельствуют об исключительной религиозной активности народной души и невозможности удовлетворить духовную жажду в пределах Русской православной церкви.

Основной причиной активизации сектантства и безверия в рассматриваемый период являлась идейная слабость РПЦ. Элита и народ все чаще стали обращаться к альтернативным источникам идей: сектантам, другим религиям и конфессиям, европейской материалистической философии, науке

Наряду с ересями и сектантством одним из факторов, ослаблявших Церковь, был раскол. В XIX веке официальная позиция заключалась в том, что раскол появился по чисто обрядовым причинам, на этой же позиции стоит РПЦ и сегодня. Сами старообрядцы считали и считают, что они по-прежнему защищают истинную, неискаженную веру37.

Численность старообрядцев в середине XIX века составляла до 10 миллионов человек38. Они не имели в своей среде представителей дворянства или интеллигенции и состояли исключительно из крестьян и купцов.

Важнейшей формой преодоления раскола в Русской православной церкви было единоверие.

Вожди старообрядчества первоначально стремились к окончательному и полному отмежеванию от Православной церкви, но к концу XVIII века в среде раскольников оказалось значительное число тех, кто был готов сотрудничать с официальной Церковью и властью. В свою очередь старания Церкви и власти были направлены на возвращение схизматиков в лоно РПЦ. Результатом этих однонаправленных усилий стало появление единоверческого движения39.

К середине XIX века, по официальным данным, в единоверие перешли 135 тысяч человек и были созданы 144 прихода с 153 храмами. Столь значительное число единоверцев, которое обер-прокурор выдавал за успех миссионерской деятельности, было достигнуто главным образом при содействии государственных учреждений и не без применения средств нажима. К концу XIX века рост единоверия замедлился, а после указа 1905 года о веротерпимости и вовсе прекратился40. В условиях реальной веротерпимости идеи официального православия не были привлекательны для старообрядцев.

Отношение властей к старообрядцам. Светская и церковная власти упорно боролись с расколом как с религиозной, а по мнению правительства, еще и политической угрозой. Обвинив власть и Церковь в пособничестве Антихристу, старообрядцы, по существу, объявили войну, открыто заявив, что они являются врагами и власти, и Церкви. В свою очередь, правительство и Синод принимали в отношении раскольников меры, которые принимают в отношении внутренних врагов.

Преследование староверов, к которому неоднократно призывало правительство, осуществляла Церковь, и это было как бы частью ее внутренней миссионерской деятельности. Идейная основа раскола диктовала и методы борьбы с ним.