Миражи. Мистический детектив Владимир Никитин

Редактор Владимир Пшеничный

Художник и дизайнер обложки Татьяна Неопалимова

Корректор Татьяна Нечаева

© Владимир Митрофанович Никитин, 2020

ISBN 978-5-4498-0697-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Это было скорее не озеро, а старый заброшенный пруд, наверное, ещё со времён Ермака. По всей вероятности, казаки перегородили небольшую речушку, которая в летнее время наверняка пересыхала, и соорудили своеобразную запруду, устроив для себя небольшое водохранилище, откуда черпали воду для своих нужд: готовили пищу, поили лошадей, а когда уходили в поход, заливали тлевшие кострища, ещё недавно

пылающие в холодной уральской тайге яркими огненными языками. Огонь явно веселил лихие казачьи души. Как- никак, а в их быту многое было и от язычества: поклонение огню, воде, другие ритуалы, от которых они так до конца и не смогли отвыкнуть.

А на самом высоком месте казаки соорудили вышку, эдакий наблюдательный пункт. Что самое интересное, чем старик невольно восхищался, время, словно не коснулось её. Она горделиво стояла, чуть ли не упираясь в небо. Правда, ступени малость прогнили, и старик не решался забраться на самый верх, хотя многие деревья обогнали вышку в росте, и теперь вряд ли можно было бы углядеть басурман, которых видимо, казаки и опасались.

Приглядел однажды старик, охотясь, глухое местечко в уральской тайге. Вдобавок обнаружил тогда небольшую сторожку. Впрочем, она, конечно же, не была времён грозненской эпохи. Видно, сложил её некогда из брёвнушек какой-нибудь золотоискатель. Ну, а затем охотники на неё набрели, ночевали в ней, если заставала непогода.

Старик подправил лесную избушку, сложил небольшую русскую печку, и иногда, особенно ранней зимой, когда уральские холода не были ещё по-настоящему свирепы, оставался здесь и дневать, и ночевать порой на целую неделю, а то и больше, поскольку торопиться ему в свой посёлок было не к кому.

Он давно уже жил бобылём. С тех самых пор, как расстался со своей половиной, оставив ей в Ирбите свою «двушку», некогда выкупленную в кооперативе ещё в советские времена. Сам же поселился в небольшом посёлке, затерявшимся между Ирбитом – старинном уральском городке – и Тавдой. Устроился тогда он в леспромхоз, где выделили ему небольшую комнатёнку в деревянном бараке. Там жили в основном приезжие вахтенные работяги – плотогоны.

А старик вовсе не был уж таким пожилым, ежели судить не по годам – в ту пору ему было чуть за шестьдесят, а по его физическому состоянию. Был он крепок телом, мог запросто отмахать пешком и двадцать, и тридцать, по-старому, вёрст. А зимой, если вставал на лыжи, и полста километров преодолевал.

Конечно, с годами удаль поубавилась, но сказалась закалка былой военной службы на одной из южных границ тогда ещё могучей советской державы.

– Мабуть, тебе бабу сноровистую сподобить, – шутковали заезжие работяги. – Силища, вон в тебе какая. Только в плотогоны, нам такие крепкие мужики нужны.

Харитон не придавал этим шуткам-прибауткам никакого значения. Мысли его витали в другом направлении. Он хотел найти место гибели своего друга детства Алексея, который, как и Харитон, был богатырского телосложения, и не всяк его мог одолеть. А тело его, среди каких-то принадлежавших ему вещей, так и не было обнаружено.

Здешние ермаковские места, конечно, были глухими, но это как раз старику было по душе. Он и добрался сюда, потому что считал – нашёл, наконец, то проклятое место, где, возможно, погиб его Лёшка, с которым они вместе росли в Ирбите. А потом на время их пути разошлись. Харитона призвали в армию и отправили служить на границу, а Алексей выучился на геолога.

К этому озерку, некогда обнаруженному им ещё до гибели друга старик отправился не сразу. Загадочная гибель друга, разного рода домыслы и противоречивые рассказы о том, как он исчез, не давали ему покоя. И он не предполагал, что судьба его надолго свяжет с этими местами

Следователи, и один, и другой, которые занимались изучением обстоятельств гибели Трубникова Алексея Фроловича, как значилось в документах, как-то неохотно и несвязно излагали свои версии. Харитон сразу почувствовал, что-то они не договаривают. А место на карте, подаренную ему когда-то Алексеем, показали неуверенно, словно не хотели, чтобы старик туда отправился. Они даже карту хотели у него забрать, но Харитон заартачился, сославшись на то, что погибший геолог ему её подарил, и теперь она его личная собственность.

Был у старика преданный друг, пёсик по кличке Верный. Впрочем, трудно было его называть пёсиком. Это был крупный кобелина, подстать своему хозяину. Он не происходил из породистых особей. Намешано в нём было разных кровей немало – полу овчарка, что-то от охотничьих пород. Но хозяина своего, то есть Харитона, понимал даже по выражению его глаз. И глухарей таскал, подстреленных стариком, и уток с середины пруда вплавь доставлял, и нужные вещи мог хозяину принести. когда они вместе отдыхали дома. Но самое главное, был великолепным защитником. Чужого чувствовал за несколько километров. Но попусту никогда не лаял. Только глухо зарычит, и Харитон знал: к его обители движется кто-то чужой.

Но в последнее время Верный стал себя вести как-то странно. То забьётся в сторожке в самый тёмный угол, и тихо там сопит, то напротив, выбегает на тропинку к озеру и громко лает, словно там, на середине водной глади, кто-то затаился.

Харитон спускался к самой воде затянутого у самого берега водорослями заболоченного озерка, и вглядывался вдаль, но ничего не мог разглядеть.

– Ладно, хватит попусту брехать, нет там никого, – успокаивал он Верного, но тот не унимался. – Да что ж ты меня мучаешь! – сердился на собаку старик, – душу из меня вытягиваешь. Нет там никого!

В такие минуты он невольно вспоминал рассказы старожилов, которые пугали Харитона нечистой силой, якобы водившейся в той части заброшенных мест, где обитал теперь старик.

А как-то ему привиделся как бы сплюснутый диск луны, который двигался по небу вдоль тайги, что темнела на другом конце озера-пруда. Именно там по рассказам старожилов и обитали тёмные силы, которые сгубили неуёмного геолога.

Настя, вдова Алексея, как-то сказала старику:

– Не ходил бы ты туда, Харитоша. Алексей сгинул, и ты пропадёшь.

– Э-э, милая моя, – спорил с ней старик. – Я на границе вылавливал эти тёмные силы. А тут середина Урала, места с детства мне знакомые. И охотились мы здесь, и рыбачили, бывало с Алексеем.

– У нас отсель до границы, конечно, далече. А ты всё же поберёгся бы.

Вообще-то старик с молодых лет не верил ни в какие привидения и колдоство. А когда возникали разные россказни о пришельцах, только отмахивался от подобных легенд.

– Всё это чушь, – говаривал он обычно своим приятелям и сверстникам, когда вернулся в родные места после службы на границе и устроился на работу в леспромхоз. – Пришельцы? – иронически щурил он и без того раскосые глаза, – почему они на нас, на людей, похожи, как изображают их рисовальщики? А, может у них вместо носов хоботы, а вместо рта торчат клювы? Повидал я таких на границе. Напяливали на себя всякие маскарады, чтобы молодые солдаты пугались.

Но однажды, возвращаясь из райцентра в свой посёлок на попутной полуторке, он увидел такое чудо. По небу, навстречу их тарахтелке-таратайке, как называл Харитон старые подержанные полуторки, летела настоящая «тарелка»

– Смотри, смотри, ты видишь? – завопил водитель и резко сбавил скорость. – Пришельцы пожаловали…

Харитон взглянул на небо и обомлел: и впрямь, навстречу их полуторке двигался похожий на полный диск луны странный объект. Он светился каким-то неземным светом и мигал разноцветными огоньками. Казалось, эта летящее небесное чудо сейчас рухнет на них, и им конец.

– Тормози, тормози! – теперь уж завопил и Харитон, – не видишь, на нас прут инопланетяне!?

– Тормознёшь тут, когда тормозов нет, – виновато бормотал водитель, – скоростями торможу этой образины. Только не получается.

Но мотор их полуторки вдруг сам заглох. Машина чуть прокатилась по бугристой, истерзанной промоинами и ухабами, дороге, и замерла. Харитон сердито взглянул на водителя, потом перевёл взгляд на небо.

– Фу-х! Пронесло, – крякнул он. Летающая тарелка в это время почти скрылась в белесых облаках, будто её и не было.

– Вот вам и сказки, – хмыкнул водитель. – Кому скажешь, и не поверят. Руки до сих пор дрожат. Хорошо хоть машина сама догадалась остановиться, – и он провёл рукой по вспотевшему лбу.

Старик вспомнил этот эпизод из своей жизни, когда однажды на пороге лесной сторожки появился Алексей.

– Лёшка! Чёрт горбатый! – кинулся было к нему старик. – Я ж тебя разыскиваю! Никому не верю, что ты куда-то сгинул, – но ноги старика словно прикручены были к полу. Он не мог сдвинуться с места. А Алексей тут же исчез, словно его и не было.

«Что это было? Приведение, или я схожу уже с ума? – мелькнуло в воспалённом мозгу Харитона. – Как тогда, когда нас чуть не протаранила летающая тарелка».

Только Верный в тёмном углу сторожки тихо поскуливал.

Всё это случилось той осенью, когда Харитон расспрашивал ирбитсеих следователей, которые занимались делом Алексея, об исчезновении которого заявила его жена Анастасия Трубникова. Ничего путного от них старик не услышал. Он вернулся с озера в посёлок в свою комнатуху в бараке после той встречи с Лёхой, верней с его привидением какой-то замороженный, и три ночи не мог уснуть. Закроет глаза, а перед ним его дружок. Молча, стоит, будто что-то хочет сказать, и не может.