Колдун распрямился и посмотрел на них. Тиммелин лишился сил стоять и упал на ноги, выронив меч.

– Что-что я не расслышал! – крикнул колдун.

– Я Эдик де Тюк! – сказал рыцарь погромче, указывая на себя большим пальцем.

– И что из этого? – маг непонимающе смотрел на рыцаря.

За спиной затряслись кусты: похоже соратники Эдика совершили стратегическое отступление. Пробежав двадцать метров, кто-то рухнул. Раздалась ругань жреца.

Эдику стало ещё страшнее.

– Прошу прощения, что я вас отрываю, – обратился он к колдуну. – Но не могли бы освободить девушку и уйти восвояси?

– Что, что? – рассмеялся колдун. – Ты кто такой?

– Я Эдик!

– Слушай, Эдик! Иди-ка ты. Не до тебя сейчас. Не хочу тратить свою силу, которая понадобится для жертвоприношения. По-хорошему говорю.

В этот момент очнулся Тиммелин.

– Да как ты смеешь говорить так с моим господином! – он с трудом поднялся, ища взглядом лежащий на земле меч.

Колдун тем временем размял кисти рук.

– Говорил же!

Эдик тоже судорожно начал искать эфес меча у себя на поясе, быстро выкрикивая:

– Я победил дракона, понимаешь, дракона. Да я сделаю тебя, как…

Но колдун его не слушал, он выставил перед собой растопыренные пальцы, и из них ударили синие разряды молний.

Эдик не стал ждать, пока его поджарят, и рванулся вперёд, думая оббежать колдуна и скрыться в кустах за его спиной. Однако, волшебные молнии врезались в тело бегущего рыцаря, по нему прошла волна боли. Он споткнулся, упал и сбил с ног колдуна.

Тщедушный колдун покатился, разлив по поляне красную краску. Девушка громко завизжала.

Эдик вскочил и собрался продолжить побег, но в полутьме врезал сапогом по голове лежащего колдуна. Тот перекатился на другой бок. Из кустов напротив выбежала Ульрика.

– Ещё чуть-чуть, и я бы сама вырубила его.

Эдик поднялся, осмотрелся. Всё – победа на их стороне. Колдун валялся с раскроенной головой, а остальные – были на месте.

– Найди жреца! – приказал он Ульрике, и та бросилась в кусты.

Конечно, Эдик хотел отчитать толстяка за бесчестный поступок, после того, как сам найдёт его, валяющегося во тьме ночного леса. Но если жреца съедят, то он не сможет получить награду, в которой очень нуждался. Поэтому он сразу же послал к нему Ульрику.

Эдик подошёл к сидящему на земле хускарлу.

– Вставай!

– Простите меня, сир. Мне так стыдно!

«Как хорошо иметь подле себя человека, который ещё трусливее! – подумал Эдик. – На фоне его я герой, который не обосрался от вида колдуна. Я гораздо храбрее его, и что уж таить – сильнее!»

– Ничего страшного, при виде дракона в штаны ложат даже матёрые воины, – выпятил грудь рыцарь.

– Только это не дракон! – заревел малец.

– Не дракон, – кивнул Эдик.

– Отвяжите меня! – завизжала девушка.

Эдик развернулся. После короткого боя, он почувствовал себя полностью опустошённым. Ноги дрожали, во рту пересохло, в ушах до сих пор слышался треск молний, хотелось как можно скорее сесть, а лучше лечь.

– Потом! – он обернулся.

Колдуна и след простыл. На месте, где он лежал несколько мгновений назад, остались лишь пятна крови.

«Главное, он не забрал свой фонарь! – посмотрел на стоящий в траве фонарь Эдик. – Без него мы утонем во тьме».

Вскоре Ульрика привела жреца с расцарапанным ветками лицом, отвязала девушку, которой толстяк отдал свою сутану.

Затем все кое-как вернулись в город.

Когда они расставались, свет кристаллов из уличных фонарей падал на старую брусчатку.

– Спасибо за всё, я возвращаюсь в храм! – сказал жрец, уводя под руку спасённую жрицу.

Эдик уже собрался попрощаться, как вспомнил про награду, и вместо заранее заготовленного прощения в стиле героя – «Удачи вам, и если будут проблемы, сразу же обращайтесь ко мне!», произнёс совершенно другое: