Утробным рычанием я постарался привлечь его внимание.

– Что такое, я же уже… – Вампир начал говорить, медленно разворачиваясь ко мне.

Прыжок остановил его на полуслове. Мы кубарем прокатились через тело женщины и разлетелись в разные стороны. Точнее, разлетелся он один, я же остался лежать на месте.

– Тебе уже не спасти ее!

Его крик мог потрясти кого угодно, но не меня. Я старался ориентироваться на запах. Нельзя полагаться ни на какие другие чувства, общаясь с вампиром. Только запах способен точно передать его местоположение или даже то, что он задумал.

– Что ты можешь! Сейчас я здесь… – Вампир исчез из поля зрения, и тут же его голос прозвучал сзади: – А теперь здесь!.. А теперь там!

Он начал прыгать по всей поляне, мгновенно меняя точку своего нахождения. Ничего, пусть попрыгает, мне это было только на руку. Глупо, конечно, но он давал мне возможность освоиться. Его запах появлялся на одно мгновение раньше его тела. Это всегда можно было использовать. И я использовал.

В очередной раз он попытался появиться за моей спиной (правильнее было сказать – за моим хвостом), но я сыграл на опережение. Его очертания только начали проступать, как я уже вцепился зубами в пространство, начинающее обретать плотность.

– А-а-а! – завопил он. – Ах ты, мерзкое животное! Я вампир, тебе со мной не справиться! Я бессмертен!

Сильнейший удар в живот чуть не заставил меня разжать зубы. Потом последовал еще один и еще. Я схватил его за правый бок, благо ширина пасти позволяла, и не смел отпустить, сжимая челюсти все сильнее и сильнее.

Запах донес приближение людей. Скоро они будут здесь. Вампир тоже их услышал (или почувствовал), на мгновение прекратив меня бить.

– Отпусти, бездарная тварь, отпусти… – Его слова переходили в шипение.

Он снова попытался меня ударить, но я, хорошенько упершись ногами, потянул его на себя, стараясь бросить на землю. Силищи вампиру было не занимать. И где же он ее нахватался? Ведь он наверняка никогда не занимался зарядкой! Как говорится, ты тут стараешься, тренируешься изо дня в день, и что? Только через несколько месяцев, ну, в лучшем случае через несколько недель получаешь нужный результат. А эти хлыщи становятся вампирами – и нате вам, пожалуйста, уже нечеловеческие способности и нечеловеческая сила! Где тут справедливость? Хотя, возможно, здесь играет роль правильное питание, хороший сон и продуманный распорядок дня. Над этим стоило подумать, но только не сейчас. Мозги соображают намного хуже, когда тело, содержащее их, начинают валять по земле, пинают ногами, рвут когтями, а потом подбрасывают и снова роняют, но уже с большей высоты.

«Почему он не превращается в туман или в летучую мышь? – думал я во время избиения и сам же себе отвечал: – Скорее всего, в летучую мышь лучше не превращаться, потому что тогда я смогу его съесть, а ни в одной книге не сказано, как вампиры взаимодействуют с желудочным соком, вполне возможно, что они очень даже хорошо перевариваются, кто знает! А вот с туманом все может быть гораздо сложнее. Что, если я заглочу, а главное, проглочу какую-то часть этого тумана? Он что тогда проявится без какой-то части тела? Без ноги или пальцев на руках? Конечно, кусок проглоченного мною тумана может оказаться всего лишь его одеждой, но в этом случае ему тоже будет стыдно. Еще никто ни разу не видел в наших краях голого вампира. Вот потеха-то будет!»

Хорошие мысли дали некоторую передышку нарастающей боли, но как только все положительные мысли были выбиты, пришлось обратиться к текущей действительности. А она продолжала оставаться весьма хаотичной (потому что я никак не мог просчитать, что будет в следующее мгновение – удар по печени, бросок через бедро, или царапание длинными, давно не стриженными когтями, – в общем, сплошной хаос). Я постарался упереться всеми четырьмя лапами (точнее, тремя с половиной, одна лапа была уже порядочно повреждена) в землю, удерживая вампира спиной к уже очень близкому шуму.