– Многие так говорили. Я верю в тебя, верю в твою удачу и везение. Несмотря на подкорный4 страх, мне бы хотелось посмотреть на тебя в бою. Я уже более тысячи лет не видел хорошей драки на мечах. А за меня так вообще никто никогда не дрался, значит, теперь я смогу стать настоящим болельщиком.

– А откуда ты знаешь про болельщиков? – удивился Ратибор.

– Часто смотрю телевизор. Наверное, зря я это делаю, но любопытство перевешивает все. Я могу познавать мир через живых существ, но это будет лишь небольшой участок этого мира, поэтому я стараюсь использовать любую возможность для самообразования.

– Это здорово. – Я даже не знал, что тут можно добавить.

– А давайте сыграем в слова? – предложил Ратибор. – Физическими упражнениями заниматься не хочется, а спать еще рано. Я буду загадывать слово, а вы отгадывать, пойдет?

– Давай попробуем, – ответил Дуболес. Я поддержал его.

– Итак, это слово из семи букв. Вы можете назвать три буквы.

– Арбалет, – сразу же ответил Дуболес.

– Как ты так быстро догадался? – возмущенно-удивленно спросил Ратибор.

– Интуиция, – ответил тот с какой-то веселой ноткой в голосе.

– Попробуем еще раз. Слово из восьми букв!

– Алебарда! – тут же ответил Дуболес.

Так они минут десять извращались, один задавал, другой тут же отвечал. Я же принял роль стороннего наблюдателя и подсчитывал в голове варианты того, сколько бы времени понадобилось мне, чтобы отгадать хотя бы одно из слов.

В конечном итоге Ратибор признал свое поражение:

– Ты и вправду умнее всех вместе взятых людей, которых я знаю!

Дуболес лишь заскрежетал в ответ.

– Я пошутил. – Скрежет стал еще громче. – Я же читаю все твои мысли, причем постоянно, так что ты уж извини, но все, о чем ты думаешь, я знаю. Поэтому, могу отгадать любое загаданное тобой слово, даже то, которое не знаю. Например, что это было – «Лазорбумгдун»?

– Честно говоря, я и сам не знаю, но я думал, что уж это слово ты не отгадаешь! – признался Ратибор.

– Ну что ж, тогда объявляем ничью, – подключился я. – Раз оба жульничали, значит, результат не засчитывается обоим.

– Я не жульничал! – воскликнул Дуболес. – Это у меня природа такая!

– Я тоже не жульничал, я всего лишь проверял! Тем более, в правилах игры не сказано, какие слова я могу загадывать – всем известные или только что придуманные! – бросился на свою защиту Ратибор.

– Ну, как хотите. Но тогда, чтобы выиграть, тебе, Ратибор, необходимо загадать слово после того, как Дуболес его отгадает, точнее, использует все попытки его отгадать.

– А что, интересный вариант, постараюсь подумать над этим на досуге. – Он присел на корень, услужливо подставленный Дуболесом, в позе мыслителя, вероятно, для тех же целей, что и известная скульптура.

Ночь наступила неожиданно. Точнее, для тех, кто ее ожидал, она была весьма ожидаема, но для меня, задумавшегося о том, о сем и обо всем остальном, ее появление было весьма (опа, снова это слово) неожиданным (не обижайтесь на скудность моего словарного запаса, тот мир, из которого я пришел, систематическим обучением не отличался, уж поверьте).

– Сон подкрался незаметно, вам скажу о том конкретно! – Это и было напоминание о наступлении темноты, которое озвучил Ратибор.

– Сдается мне, это была рифма, – попытался я оценить его стихотворное искусство и завалился на кровать, точнее, кровать поднялась из-под земли, отрывая мое залежалое тело от травы. – Спасибо, Дуболес, хороший сон – это самая лучшая вещь на свете!

К сожалению, все старания Дуболеса по смягчению наших постелей ни к чему не приводили, отсутствие постельного белья сказывалось некоторой жесткостью лежания. Но мы предпочитали не думать об этом, чтобы никого не обижать (плохо, конечно, что кто-то может читать твои мысли, но человек ко всему привыкает, а мы, в некотором смысле, были человеками).