– Пять минут прошло, – вновь донесся будничный голос бывшего сановника. – Так что сегодня, моя принцесса, вам придется обойтись без завтрака, обеда и ужина.

Красная лампа погасла, лязгнул механизм, блокирующий дверной замок, пришли желанные темнота и тишина. Теперь, казалось, ничто не мешает досмотреть сон, но тот упорно не желал возвращаться ни через минуту, ни через час. Она пыталась заставить себя не думать ни о чем, но ее разум упорно продолжал болтать, предлагая разные варианты спасения – то отравить своего мучителя, то угнать спасательную капсулу… В итоге из любого варианта следовало, что и спасаться-то нет смысла. Управиться с яхтой в одиночку всё равно не удастся, а капсула может просто не долететь до ближайшей планеты с пригодным для дыхания воздухом. Но даже если очень повезет, во всей вселенной нет места, где ее примут, где отнесутся к ней хотя бы сочувственно… У Ламарка II не было союзников, и даже о Земной Федерации, хотя формально Дария в ней состояла, официальная пресса отзывалась в последние годы как о потенциальном агрессоре… Зато кредиторов у покойного императора, если верить Тейлу, было предостаточно, и попадаться к ним в лапы хотелось ничуть не больше, чем оставаться во власти проклятого предателя и авантюриста. Нет, сейчас не время для капризов или каких-либо поспешных действий. Надо затаиться, делать вид, что всё в порядке, и ждать случая, когда судьба подскажет выход…

Она поднялась, приняла ионный душ и оделась в летный комбинезон. Дверь оказалась не заперта, и Анна вспомнила, что вход в ее собственные апартаменты снаружи вообще не запирается. Когда она прошла в овальный банкетный зал, Тейл уже уплетал вторую порцию омлета.

– Извини, принцесса, кто успел, тот и съел… – заявил он, протирая сковородку хлебным мякишем, наколотым на вилку. – Хочешь кушать – готовь сама, лакеев здесь нет.

– Ты и в лакеи негоден…

– В лакеи! Конечно. А как ты думаешь, каким образом мне удалось при дворе сделать такую стремительную карьеру?

– Лизал задницу всем, кто выше чином – вот и выбился, – ответила Анна, направляясь к холодильнику с полуфабрикатами.

– Подобная грубость не украшает августейшую особу…

– Я уже не августейшая. И не особа…

– Не ожидал, что ты так быстро это осознаешь. Однако вернемся к теме нашего разговора. – Он налил себе кофе со сливками и развалился в мягком кресле из натуральной кожи. – Исключительно одним только придворным угодничеством я, несомненно, прошел бы по той же карьерной лестнице, но заняло бы это лет двадцать, не меньше. Знаешь, сколько я платил нашему уважаемому гофмаршалу за каждое повышение в должности?

– Представления не имею. – Анна выбрала кусок рыбного пирога и сунула его в микроволновую печь.

– От двухсот переводных талеров за первое назначение до двух миллионов за последнее.

– Откуда у тебя такие деньги?

– Вот! Ключевой вопрос. Почему-то у гофмаршала он не возник. Он просто сунул в карман чек на предъявителя, даже не удосужившись посмотреть, кто отправитель денег.

– Значит, деньги были не твои…

– Почему же… Мои. Полученные на текущие расходы. Согласно контракту…

– Значит, ты намеренно подбирался ко мне весь этот год… Значит, и мятеж ты устроил?

– О, нет! Бунт случился исключительно стараниями нашего славного императора, поскольку никакой народ не может долго терпеть подобных притеснений, что испытывали дарийцы последние лет семь или даже восемь.

– Мой отец не был тираном!

– Конечно, не был. Но он сам поставил себя в такое положение, что другого выхода, кроме как выжимать все соки из своей планеты, у него не было. А сроки революции можно было предсказать с точностью до месяца еще года три назад. И ему, кстати, докладывали об этом преданные советники, видные эксперты, наконец, просто патриоты своей Родины. Но для тех, кто упорствовал, это в лучшем случае заканчивалось ссылкой. Да он и сам всё знал, но уже не мог ничего изменить, поскольку азарт, эта низменная страсть, для него был превыше всего…