Митч подошел к одинокому неказистому сооружению, внутри которого было два обособленных помещения: диспетчерская и альвеолярная капсула – куда в конечном счете собирался воздух, обогащенный кислородом. Постройка, казалось, вот-вот сорвется со посадочной площадки в холодную пропасть, но Митч знал, что на самом деле, даже если он упадет, то не разобьется: внизу сквозь застилающий глаза туман было установлено батутное поле, от поверхности которого любой предмет отскакивал, словно резиновый мячик от стенки. Тем не менее все жители города: как левого, так и правого района Легкого передвигались на летательных аппаратах.

Включив аппаратуру, Митч тотчас услышал голос своего шефа, который несмотря на почтенный возраст, был полон сил и энергии.

– Так, так, молодежь, опять опаздываем.

– Простите, мистер Грифитс, закончилось топливо, пришлось заправляться у соседа.

– Снова одни отговорочки, – проворчал старик, однако в его голосе слышалось скрытое веселье. – Ну ничего, салага, сегодня у нас ответственная смена: нужно запастись кислородом на три дня вперед. После обеда прибудет команда Горди. Смею тебя заверить, что его гемоглобинчики чрезвычайно прожорливы, так что твоя задача на сегодня – шестьсот семьдесят килолитров.

– Я вас понял, сэр, – пробормотал Митч, осознавая, что закрепленная за ним альвеолярная капсула будет работать на износ. Но ничего не поделаешь: приказ, есть приказ. Прибывшим эритроцитам он будет должен отдать наполненные сырьевым воздухом мешки, из которых гемоглобины высосут весь кислород.

– Желаю удачи, – произнес напоследок мистер Грифитс, – в преддверии твоей трубы сидит Джеф, он будет подавать сигнал, когда открывать кислородные камеры. Если что, я на связи, и моя вышка всего в трехстах метрах от тебя, хи-хи.

Грифитс отключился, а Митч, сомкнув тощие пальцы на приборной доске, включил видеосвязь. Видеокамера осветила внутреннее неподвижное пространство альвеолярной капсулы, полукруглого помещения, пронизанного со всех сторон шестиугольными отверстиями. Эти отверстия, сборные камеры, были плотно закрыты металлическими дверцами, покрытыми облупившейся краской, часть из которых была выкрашена в красный цвет, а другая часть в синий.

– Приближается, фиксируй, – раздалась в преемнике короткая команда Джефа. И Митч почувствовал: по полу диспетчерской пошли сильные резкие вибрации, платформа на площадке закачалась, отчего он вместе со стулом отъехал к левой стене, а затем ураганный поток ворвался внутрь альвеолярной капсулы. Митч надавил на большую красную кнопку и красные дверки с глухим скрипом распахнулись, впуская внутрь себя беснующийся воздух, а затем с шумом захлопнулись.

– Команда на выдох! Инициирую цепь! – прокричал Митч всем операторам по громкой связи и нажал синюю кнопку. Дверцы, выкрашенные в синий цвет, тотчас открылись и обратный поток воздуха, обогащенный углекислотой, завывая ринулся вверх.

– Пошла команда на вдох! Через минуту дойдет до нас! – прокричал Джеф. Митч положил руку на красную кнопку, но тут шум отдаленных взрывов привлек его внимание: он выглянул в приборное окно и в отдаление увидел, как гигантские трубы деформируются, будто внутри них полз огромный червь, ломая железо массивными мышцами. Резкий гул наполнил кабину, Митч заметил, что бронхиальная труба, ведущая к его альвеолярной камере, изгибается и трясется, словно в припадке.

– Митч! Митч! Ты слышишь меня? Немедленно.., – раздался встревоженный голос его начальника, однако договорить он не успел, резкий удар сотряс платформу и Митч болезненно стукнулся головой о приборную панель.