Плаванье продлилось больше месяца. Я с лихвой пользовался всей полнотой предоставленной нам свободы и с интересом узнавал подробности о месте своего пребывания. Капитан Блэк похоже понемногу привыкал к новому положению вещей, однако его больше интересовали морские карты и секреты управления парусным судном. Часто он вместе с боцманом пропадал на «Трафальгаре», чтобы оценить нанесенный ущерб. Все понемногу обвыкались.

Только Михаэль был мрачным и больше не вступал с нами в беседы. И было от чего: Дик умудрился сбежать из охраняемой камеры сразу после отплытия с Черепашьих островов.

Утром тридцать восьмого дня на горизонте показался столичный остров, а уже в полдень я впервые оказался в Тамоанчане.

Нас встречали, словно именитых игроков в, ставшую популярной в последнее время в Англии игру футбол. Никак не мог ожидать подобного. Все происходящее напоминало Вавилонское столпотворение: так много здесь было людей абсолютно разных сословий и рас. И почти каждый тыкал в нас пальцем и что-то кричал. Еще большее сходство с Вавилоном городу придавала видимая отсюда башня, лучше даже сказать – пирамида, расположенная далеко в глубине города.

Не буду говорить за всех, но мне стало как-то не по себе под таким количеством пристально глядящих на меня глаз. Михаэль уверенно вел нас сквозь толпу людей, которая почтительно расступалась перед нами. С пристани мы вышли на вымощенную булыжником дорогу и увидели пять запряженных экипажей, видимо, ожидающих нас. При нашем появлении дверь одного из экипажей отворилась, и навстречу нам вышел человек. Несмотря на довольно простую одежду нечто в его поступи выдавало знатного человека. Увидев его, Михаэль сказал вполголоса:

– Прошу обратить внимание. Перед вами сам Умберто Каса де Кастильяни – Первый советник Императора и один из самых влиятельных людей Империи.

Умберто широко развел руки и с улыбкой произнес:

– Михаэль, рад тебя видеть, и благодарю за спасение наших гостей.

Михаэль улыбнулся в ответ и поклонился, а Умберто обратился к нам. Говорил он, как и все встреченные нами здесь люди, на смеси разных языков, но к этому уже привыкли и особо не обращали внимания.

– Господа, уверен, что Михаэль уже сказал вам, кто я такой, поэтому не будем терять время на перечисление всех регалий. Достаточно, если вы будете называть меня по имени. Попрошу теперь назваться вас.

Мы по очереди представились, и Умберто пригласил нас в кареты. Мне вместе с капитаном и Михаэлем довелось сидеть в одной карете с Умберто. Едва двери захлопнулись, мы тронулись с места, и я прильнул к окну.

Перед моим взором проносилось множество зданий. Все они были одного архитектурного стиля и напоминали дома, которые строили у нас в Европе лет двести-триста назад. Такие еще и сейчас можно встретить в пригородах Лондона, где время словно застыло. Однако, все они были сложены из камня. Хорошо обработанного, плотно подогнанного друг к другу, но камня. И никаких следов штукатурки.

– Вас заинтересовала наша архитектура? – первым нарушил затянувшуюся паузу Умберто.

– Почему все дома каменные? Из кирпича было бы легче строить… – я запнулся и подумал, знает ли он, что такое кирпич, но Умберто, видимо, заметил мою заминку и сразу ответил:

– Мы знаем, что такое кирпич, но у нас очень мало строительной глины, поэтому дома из кирпича могут позволить лишь богатые и знатные фамилии. К тому же ольмеки к моменту появления здесь первых европейцев достигли таких успехов в обработке камня, что кирпичи попросту были не нужны. Хотя ближе к центру города и дворцу кирпичные дома станут встречаться чаще. Там же расположен и мой дом – он полностью кирпичный. Наш род – один из древнейших и мы можем позволить себе дворцы ничем не уступающие Императорскому.