Дальше их соитие происходило как во сне. Даже когда баню сотрясла очередная волна землетрясения, они не почувствовали и не услышали ее. У них работали только органы чувств, осязающие друг друга. Пика блаженства вначале достигла Настя, потом Степан. Они откинулись на спинку скамьи и долго пытались отдышаться.

- Ну, вот, а ты сопротивлялся. – Усмехнулась Настя.

- Цену набивал. – Подыграл Степан. – Тебе не показалось, что были толчки?

- Толчки были, безусловно, я бы даже сказала, что это был напористый расстрел моих ворот из главного калибра.

Степан посмеялся.

- Нет, я про землетрясение.

- Вроде было, но не точно. – Настя налила себе и Степану компот из другой банки. – Есть подозрение, что твоя крепость пала после компотика.

- Да какая у меня крепость, так заборчик с кучей лазеек.

- Не обесценивай мою победу. – В шутку пригрозила Настя.

Они выпили по бокалу компота, оделись и вышли из бани, прихватив банки с недопитым компотом. В беседке никого не оказалось, а воздухе пахло едким дымом, как от пожара. Настя со Степаном прошли к передним воротам. Ольга, Соня и Анатолий стояли и глазели на улицу через забор.

- Что случилось? – Спросил Степан.

- Дома горят. – Ответил Анатолий, не обернувшись. – Какие-то кретины их подожгли. И ветер, как назло, в нашу сторону.

По улице с той стороны, где начался пожар, шла толпа людей. Они уже поняли, что огонь в этом месте может запросто перекидываться с дома на дом, а никакие пожарные тушить не приедут.

- Компота хлебнешь? – Спросил Степан.

Анатолий обернулся и удивленно уставился на протянутую банку.

- Ого, откуда такое сокровище?

- Секрет. – Ответила Настя.

Зам начальника банка присосался к дырке в крышке и жадно пил. Настя отдала свою банку Ольге с Соней. Они не стали отказываться.

После бани и секса Степана сморил сон. Он лег в саду, под тень сирени на принесенный из дома матрас и подушку. Пока он спал, случилось три землетрясения. Причем, последнее оказалось настолько сильным, что косяк входной двери в доме повело и она перестала закрываться. На кирпичных стенах появились трещины. А гром, донесшийся следом, так же был громче слышимых прежде. Степан и проснулся от него.

Настя сидела в беседке с книгой. Степан поднялся, размял ладонями лицо, помахал руками, чтобы разогнать кровь. Выглянул через забор на улицу. Народу на ней было столько, сколько и должно быть в поселке, в котором происходит нормальная жизнь. Не хватало только машин. Ничего особенного при этом не происходило.

Степан почувствовал голод и направился к Насте.

- Привет. Выспался? – Спросила она.

- Да. Восстановился. – Степан добродушно усмехнулся. – Есть хочу. Осталось чего-нибудь?

Настя расстегнула куртку и вынула четвертинку колбасы.

- Припасла тебе. Наши сожители жрут, как саранча. Еле успела отобрать. Валить надо от них, иначе горя хлебнем. Они из категории людей, которым больше всего надо и которые меньше всего умеют.

- Давай уйдем тихо, по-английски. – Предложил Степан ей. – Они где, кстати?

- В бане. Вернее в предбаннике. Бухают.

- Откуда?

- В топочной у хозяина дома стоял самогонный аппарат, и там же банки с самогоном, настаивающимся на разных штуках. Там алкашки, литров тридцать, если не больше.

- Пошли отсюда.

Они вышли через задние ворота, и вышли на смежные зады, заросшие бурьяном и заваленные разным хламом, преимущественно строительным. Степан посмотрел на солнце. Оно уже круто перевалило зенит и находилось в середине последней четверти.

- А сколько я спал? – Поинтересовался Степан.

- Часа два.

- У меня такое ощущение, что сутки тут немного короче земных.