Ну и главный вывод, к которому пришёл Терентий путём вот такой логической цепочки, – нечего ждать от судьбы благосклонности, если ты и сам к ней её не проявляешь, – так это то, что надо прощупать умонастроения своих домочадцев и начать их готовить к новой для себя жизни. Не только без его опеки, что рано или поздно пришлось бы делать, а всем им придётся себя реализовывать в более чем обычно агрессивной среде, не только непонимающей русского языка, а разговаривающей, понимающей и навязывающей своё понимание жизни и вещей её составляющей на неизвестном во всех смыслах для них языке. И это не просто лингвинистическое препятствие на их пути к своей жизненной реализации, а здесь придётся себя перестраивать и переформатировать под новые формы существования и своего определения для начала и для всех интеллектуального гастарбайтера и потенциального штрейкбрехера при случае.

– Кхм, кхм. – Прочистив горло и дав всем понять, что настало время себя слушать, таким образом нарушил тишину и озвучил свой пролог Терентий. И как только все за столом люди проявили понимание, Терентий начал своё к ним обращение.

– А теперь слушайте внимательно. И не только своими ушами, а душой и сердцем. К кому я в первую очередь и буду обращаться. – Терентий сделал эту присказку, глубоко вдохнул, выдохнул, и, как говорят в таких случаях, пошло, поехало.

– Все мы оказались по воле судьбы и случая, не просто на другой стороне географии, жизни и так уж вышло, но и истории («Истории? Хм. – Чему-то удивился про себя Терентий»), а мы буквально попали в необычную для нашей прежней жизни ситуацию, по своей сути, в другой ореол обитания. Где всё вокруг только внешне мало чем отличимо от того, что считалось нами обычными жизненными обстоятельствами и в порядке вещей, тогда как всё здесь не так и это только внешне так представляется. А всё это требует от нас мобилизации всех наших физических и интеллектуальных сил, и что главное, мы должны отбросить в сторону все наши распри и противоречия, и сплотиться, чтобы противостоять всему тому, что нас здесь ждёт. – На этих словах Терентий к полной для всех сидящих за столом людей неожиданности берёт и поднимает фужер с водой, окидывает всех каким-то многозначительным и напряжённым взглядом, и добивается от всех того, что он вкладывал в этот свой взгляд – присоединиться к нему, взяв стоящий перед собой наполненный заранее фужер, и … После немого тоста, который произнёс таким визуальным образом глава семейства, и который примерно вот такое предполагал в себе: «За наше единство души и тела!», поднесли к своим устам фужеры и по примеру Терентия отпили от него сколько хотели и не жалко.

Когда это, в чём-то необычное и странное действие, было произведено как того требовал и хотел Терентий, видимо решивший через вот такой символический церемониал всех их тут подписать под себя, наставника нового нравственного учения, – они таким образом очищались от прежней скверны по примеру адептов прорубного омовения, – и фужеры были отставлены на стол, то … Чего-то отец родной для кого-то, а для кого-то супруг поднадоевший и доставший во многом, а также Терентий, не последний человек даже в этой природной геолокации, как он про себя думал, в общем, три в одном для описания отношений между этими людьми и самим собой, опять задумал, раз не берётся за столовые приборы, а с той самой хитринкой в своём прищуре, которая так всех выводит из себя и нервирует, начинает исподтишка рассматривать всех их поодиночке и всецело.

Что крайне нервирует и провоцирует на необдуманные поступки всех сидящих за столом людей, исключая, естественно, Терентия, кто и является инициатором всего сейчас происходящего, и кто всё это мог бы прекратить в одно мгновение, взяв столовый прибор, пожелав всех хорошего аппетита, а так как он всего этого не делает, то он аппетита им всем не желает и получается, что собрал он их всех за столом не для обеда. И теперь все эти ближайшие родственники Терентия начинают испытывать к Терентию, скажем так, не совсем родственные чувства (хотя, как сказать), посылая его в одном случае к его чёртовым родственникам, если он не объяснит немедля, какого хрена они здесь делают, а в трёх остальных случаях коллективно намерены, как минимум, пренебрегать всем сказанным Терентием, а по максимуму, достал ты уже всех и может уже пора рассказать, чего ты от нас всех хочешь и чему подчинить, пользуясь тем, что мы оболтусы по твоим словам, ни к чему не приспособлены по твоей между прочим вине и инициативе – нечего было нас с самого детства баловать и потакать всем нашим капризам, отчего мы ничему толковому не обучены и без твоих денег не найдём себя в этой жизни и для начала на что поесть.