– Не бойся, я тебя не обижу. Ты красивая.

Таких слов Фимочке ещё никто не говорил. Смутившись, успела прошептать:

– Меня ругать будут, что я так далеко забралась. Мне домой пора. Потом приду. – И исчезла.

На другой день белка сидела на дереве и высматривала нового знакомого. Ждать пришлось недолго. Парень явно торопился на встречу. Оба одновременно воскликнули – «здравствуй!»

Уселись друг против друга на траву.

– Ты белка? И можешь разговаривать? – Первым начал юноша. – Меня Ярославом кличут. А тебя?

– Если не боишься, я расскажу тебе про себя. – осмелилась Фима.

– Я – Ефимия. Знаю и человеческое обличье. А почему ты такой, – она запнулась, – ну, весь белый, что ли?

Дотронулась лапкой до его руки.

– У нас все такие. Живем там… За озеро далеко надо идти. – Махнул рукой. – Село наше так и называется Дольнее Белое. А как ты можешь превращаться? Ты девица?

– Что, не заметно? – Надулась Фимка. – Сам сказал – красивая. И имя у меня девчачье. А превращаюсь, когда шью, песни напеваю. Само происходит, я ещё не могу специально это делать. Да и не знаю, хочу ли быть девчонкой. А по деревьям, как тогда прыгать? Представь, в сарафане по веткам. Как запутаюсь, да на землю кувырком!

Оба засмеялись.

Ярослав подхватил:

– Я б тебя упредил. Страсть, как охота на тебя, девицу, глянуть. – С грустью продолжил. – Наше село большое. Только все молчат, не разговаривают, песен не поют. Бабушка говорит, что раньше весело было. А как-то ушли наши мужики на охоту. Не вернулись. Сгинули где-то. Уж который год нет их. Веселиться не с чего. Будто в село беда какая пришла. Никто ничего не знает.

Помолчали. Тут Фимка встрепенулась:

– Поздно уже! И твоя рыба совсем снулая стала. – Вмиг оказалась на дереве. – До завтра!

Крот Алекс в любую свободную минуту забирался в свою лабораторию, расположенную глубоко под землёй. К ней вёл особенный тоннель. Вход в неё был тщательно замаскирован ветками и мхом. Давней мечтой Алекса было создание волшебного стекла, что позволяло б видеть другие страны. Работы предстояло много, поэтому Кротович, после раздумий, значительно расширил тоннель для того, чтобы Фимка с Ежом Егорычем могли приходить и помогать ему. Подземные тропинки вели в довольно большую комнату, что поражала своим устройством. Она освещалась масляными лампами с фитилями, под потолком мерцали гнилушки. Посреди находилась печь со смотровым отверстием. Рядом уложены берёзовые дрова. Большая труба выходила наружу для отвода дыма. По многочисленным полочкам расставлены керамические и стеклянные сосуды, миски с банками. В них хранились порошки растений и камней вулканического происхождения; высушенные мелко нарубленные корешки; топлёное сало с мёдом, – всё это было необходимо для создания секретных мазей и отваров. Отдельно уложены щипцы, кочерга, молотки и топорики. Небольшая комната выглядела таинственно и напоминала лабораторию алхимика.

Наконец наступил тот момент, когда Кротович позвал Егорыча и Фимку, чтоб посвятить их в тайны своих достижений. Предупредил, чтобы ничего без его ведома не трогали. Но Фимка, оказавшись в главной комнате, сразу всё испортила:

– Колдун! – заверещала она во весь голос так, что стеклянным звоном откликнулись бесчисленные баночки. В печи пыхнул возмущённо огонь, едва не вырвавшись наружу. – Для чего тут ворожишь? Отравить нас хочешь?

– Дура! – не сдерживаясь, выкрикнул Алекс. – Для вас же стараюсь. Хотел научить, чтоб умели разбираться в тайнах природы.

– Сам дурак! – не осталась в долгу белка. – Всё матери расскажу.

Шмыгнула наружу и след её простыл.