Спустя примерно час выполз в паучью долину, сразу бросив взгляд на несколько обсидианов. «Смотрю, за то, короткое время, что я отсутствовал, вулкан, родил уже новые камни, надо послать молодняк собрать и заставить их сделать новые чаши и украшения для моей невесты». Пополз дальше по вертлявой дороге к своему замку, утопающему в кисельном тумане. «Хорошо, что и она из мира тумана и мглы, легче будет привыкнуть к нашим условиям. Сверху, правда, над нами восточное солнце шмалит по земле и орлам, благо, что у нас – подземных жителей его нет. Я бы не выдержал жары и палящих лучей. Только чуть потеплее чем у воронов. Не переношу солнце». Прополз мимо молодых пауков, бьющихся на мечах, выкованных из металла, с мощными обсидиановыми рукоятками. Бросил на них мимолётный взгляд: чёрные, спутанные волосы, щиты из снежного обсидиана, могучую грудь украшали пласты из радужного, на шеях одних – красовался коричневый – в виде бус, у других – огромными каплеобразными или овальными кулонами.

– Хватит играться! Идите, соберите у пещеры новые слитки и отдайте нашим мастерам, чтобы сделали посуду для моей невесты.

Пауки сразу встали по струнке, шаркая ногами в кожаных опинчах.

– Повелитель, вы скоро женитесь? – главнокомандующий молодняка Вобин выставил сильные руки в бока, улыбаясь белоснежными, ровными зубами, который менялись в сотню мелких только в момент обращения в паука.

– Да, и она не из нашего мира, пусть мастера ещё сделают новую лохань для неё из снежного обсидиана. И вы, помойтесь уже, наконец–то, передайте всем, чтобы намылись, как начищенный обсидиан, иначе всех вонючек отправлю выгребные ямы чистить.

Молодняк поклонился и пошёл собирать новые камни. Повелитель, подошёл к ящику, стоящему на поляне битвы и открыл: несколько десятков дохлых землероек пахнули такой вонью, что он невольно потёр нос. «Опять падаль жрут. Да, когда же я их научу питаться свежей пищей? Тупоголовый молодняк».

– Вобин, интересно, на ком повелитель хочет жениться?

– Не знаю, хоть бы не на нашей золотоглазой красавице, её уже все обхаживают. Я бы тоже хотел, вставить ей между ног.

– Да, Ласка шикарна, но она же не из знатного рода, и вряд ли подойдёт нашему повелителю, хотя паучиха – огонь.

– И что ему далось, вечно гонять нас купаться? Вроде бы на той неделе только вымылись, а может, на прошлой.

– Да кто его поймёт. Хочет, чтобы мы пахли не, как мох, а как вода, – заржал Вобин, поправляя сваленную паклю волос.

Пауки шли к пещере в развалку. Эрганлавдий дополз до замка и перед ним опустился деревянный мост на массивных, металлических, чёрных цепях. Поднял взгляд на декор в виде метр на метр обсидианового паука, спускающего устрашающего вида лапы наверх ворот. «Опять весь в пыли, лентяи, сейчас все нагоняй получат!», – заполз, мост поднялся, противно скрипя, ёрзая по мозгам повелителя, поморщился и от этого скрежета обратился, расставив ноги на ширину плеч, создав ещё сильнее грозный вид и так всё время свирепой внешности.

– Вагран, твою мать! – несмотря на подземный мир, ветер тут разгуливал, развевая его длинные волосы, чистые и густые, как дорогой бархат.

В доли минут, как из–под земли, перед ним вырос управляющий, в чёрном камзоле с мелкой россыпью обсидианов по краям, искусно насквозь прошитыми серебряной нитью.

– Какого хрена обсидиановый паук грязный? Я заставлю тебя самого языком его вылизывать, если через полчаса не натрёте так, чтобы блестел. И смажьте ворота, задолбали скрипом.

– Повелитель, простите, не доглядели. Я сегодня гонял всех слуг на озеро мыться и вещи стирать.

– Это тоже хорошо, а Мордвин гаремом занялся? Вымыл моих шлюх?