В основании Белая башня была диаметром пятнадцать метров и поднималась метров на восемьдесят в высоту. Вместе с тем, если смотреть вверх, она словно упиралась в облака. Это был оптический обман, достигаемый за счет флюидной поверхности, переливчатой, будто воздух над нагревшимся дорожным камнем. Найл как-то сравнил ее с жидким лунным светом. Приблизившись почти вплотную, он ощутил знакомое покалывание, какое испытывает искатель воды по лозе, стоя над подземным источником. Найла будто притягивало магнитом. Ощущение усилилось, когда стал приближаться к северной стороне башни, где, как он уже уяснил, вибрация точно соответствует токам его собственного тела. Вот тяга стала неодолимой, и Найла повлекло вперед. Когда тело сомкнулось с поверхностью, ощущение было такое, будто входишь в воду. На миг голова закружилась, Найл потерял ориентацию, будто вот-вот готов был сорваться в сон; свет померк. Но вот опять посветлело, и он почувствовал, что находится внутри башни.

Однако перед глазами, вопреки ожиданию, предстала не круглая комната, а захватывающая дух панорама заснеженных горных вершин, скованных льдом гребней и загадочных синеющих долин, расстилающихся внизу во все стороны на сотни и сотни миль. Облака пуховыми перинами устилали отдельные склоны, покрытые льдом, но те из них, что непосредственно над головой, казались на вид такими же зубастыми и изорванными, как гранитные гребни и трещины далеко внизу. Найл стоял на горной вершине – под ногами жесткий спрессованный снег, а воздух такой чистый, будто искрится. Впереди, в каких-нибудь трех метрах, площадка отвесно обрывалась на глубину по меньшей мере двух километров; справа грузно сползал на другую – гораздо более низкую – вершину заснеженный каменистый хребет, напоминающий спину ящера.

Найл слегка оторопел, но не поддался на обман. Он знал, что раскинувшаяся впереди картина – иллюзия. Войдя в Белую башню впервые, он очутился на песчаном берегу, с маячащими вдалеке отвесными скалами. Сейчас была такая же панорамная голограмма, кадр, спроецированный на трехмерное пространство, чтобы произвести иллюзию твердой реальности. Даже холодный ветер, задувающий сейчас в лицо, был иллюзией, созданной электронной технологией; поток заряженных частиц бомбардировал нервные окончания, создавая иллюзию движущегося воздуха. Тем не менее смотрелось все настолько достоверно, что невозможно было заподозрить обман.

Найл потер ноги о жесткий снег – от настоящего, что снаружи, ничем не отличить. Но стоило закрыть глаза, как стало ясно, что он стоит на гладком деревянном полу. Найл сделал три шага вперед и стоял теперь на самом краю обрыва. Умом он сознавал, что по-прежнему стоит на ровном полу. Тем не менее сделать шаг в пустоту не хватало духу, ноги не повиновались, а страх обуял такой, что стесняло дыхание. С обостренной четкостью виднелся иззубренный гранитный фасад крутого склона напротив; набитые снегом трещины, подобные лезвию края представали в мельчайших деталях. Тем не менее стоило закрыть глаза, как все истаяло – даже холодный ветер, а под ногами почувствовался гладкий пол.

Найл сделал два шага вперед и открыл глаза. Он висел в воздухе, глядя с высоты вниз на изборожденную трещинами скалистую породу, затянутую облаками долину под гладью пола. Полет на ковре-самолете, да и только. Найл продолжал идти, теперь уже вполне уверенно, но в голове то и дело раздавались неистовые сигналы тревоги, нагнетая в кровь адреналин. Еще несколько шагов, и вот уже тело унялось, а ум расслабился и проникся победным чувством.

Тут горный склон внезапно сгинул с быстротой лопнувшего пузыря, и Найл очутился в знакомой комнате с выпуклыми стенами и мягко светящимся белым потолком. В центре от пола к потолку шел столп мраморного цвета, около полутора метров в диаметре. Составляющее его вещество было примерно таким же, что и наружных стен башни, только казалось еще более переменчивым – эдакий перламутровый жидкий дым, плывущий как живой. Когда Найл, ступив вперед, вошел в столп, тот принял его, окутав перламутровым туманом без всякого запаха. Внезапно тело словно лишилось веса. Найл поплыл вверх (блаженство, и только, так вот летел бы и летел). Спустя несколько минут полет прекратился легким толчком. Шаг вперед, и Найл вышел на плоскую кровлю под голубоватым небосводом. Вокруг расстилался город пауков – вид с дворцовой крыши, такой уже привычный.