Перед глазами стояла та картина, которую он явно не ожидал увидеть. Бедная девушка пыталась оттолкнуть от себя насильника со слезами и паникой, подглядывая на обезображенное тело ее парня, но ее глаза поймали Федора. Насильник хотел уже схватиться за ножны, однако бесшумная пуля его опередила. Брызнули ошметки мозгового вещества, и тело непослушно скатилось по ногам девушке, а та бросилась со слезами в руки Федора, который пытался ей натянуть окровавленные изодранные на коленках джинсы.

Она как вкопанная стояла и смотрела на голову парня, не желая слушать Федора. Для нее, словно все замедлилось. Она даже в отличие от Федора не учуяла вонь с улицы и не услышала противный вопль. Секунды стали минутами, а минута чуть ли не часом, которой бы явно не хватило, если бы не прогремели выстрелы. А за стенами послышались многогранные шаги по лестнице и жуткие нечеловеческие стоны.

Катя хотела было разреветься, но Федор закрыл ей рот и прижал к себе, как отец прижимает дочь и гладил ее по голове, пытаясь отогнать плохие мысли прочь. Вместе они слышали как их группу, людей, с которыми они некогда выживали и делили кусок добытого мяса у костра, пришли пожирать гнилые. Хотя все равно слышались крики и выстрелы сопротивления.

– Мы ничего не сможем сделать…мы ничего не сможем сделать…погубили – шептала себе под нос Катя. По ее щекам потекли слезы, но нельзя было сдаваться, потому что у Федора созрел план.

Они выскользнули в коридор, но следом пришлось спрятаться с поле зрения от зомби в другой комнатушке, где Федор обычно отдыхал в одиночестве со своими мыслями, сидя на кресле, за которым они и спрятались. Такие голодные и смертоносные, грязные и очень озлобленные с шипящими подбородками мертвяки продолжали шагать на шум, у которых стекала темно-красная кровь на допотопный пыльный палас, повидавшим лучшие времена ускользнувшей жизни. Он прижал рукой ей рот и склонился за огромным креслом, прислонив ее к себе и изредка подглядывая на трупов, к счастью, не ощущавших присутствие под их носом добычи. Федор чувствовал телом ее дрожь. Ее паника понемногу начала передаваться и ему. В голову так и забегали трусливые мысли, заставляя терять рассудок и трезво думать. А что если не получится им самим выбраться на улицу и спасти остальных, приманив криками этих пожирателей. А что если…

Вдруг двое мертвецов случайно забрели в комнату, пропалив запах человечины. Они сразу же оскалили зубы и зашагали, выставив свои черные руки-крюки. Федор вскочил и с ноги снес одного разорванного коротышку в сером пальто, а второму острым лезвием ножа разрезал шейную артерию. Гнилая серо-красная жидкость потекла рекой, а изуродованная лысая голова покосилась на бок, но это и не остановило бы кожееда, если бы не удар тем же острым лезвием в висок. Первый тем временем даже не успел еще подняться на ноги, как вновь острое лезвие ножа сделало свое дело. Раньше, на секунду Федор вспомнил, как резал им мясо или ту же колбасу, отдыхая с друзьями на природе.

Через несколько секунд к двери подкрались еще три бывших человека, потрепанная девушка с одной сережкой, волосатый байкер с надписью на кофте «люблю пиво» и крупного телосложения мужик в рабочем комбинезоне. Их яркие прозрачные глаза сосредоточились на Федоре, а ноги машинально побрели.

– Да хрен вам – проговорил вслух Федор и метнул стоящую гирю в окно. Стекло не устояло перед массой в восемь килограммов металла и разлетелось вдребезги. Поток ветра с гнилым запахом без разрешения проник в жилище.

В считанные секунды Федор вытолкнул Катю в окно. Ей удалось без заминки зацепиться за пожарную лестницу. Рукой она показала, что здесь пока безопасно.