В итоге мы пришли к пониманию или к предположению, которое позволило создать рабочую модель «научения».
Нет никакой гарантии, что это истина в последней инстанции – просто удобное средство описания, которое помогает нам получать результаты в различной обстановке, в различных культурных средах.
Итак, когда рождается ребёнок, он не умеет ничего: у него практически нет врождённых рефлексов, которые бы позволили ему самостоятельно выжить. Он даже до груди дотянуться не может.
Следовательно, человек и, как рассказывают биологи, вообще все теплокровные – это на сто процентов социальные существа. Все виды теплокровных гарантированно обречены на вымирание, если не будет происходить передача неких знаний, навыков от старших поколений к потомству. Направленная, адресная передача знаний называется «научение». Помните, мы говорили уже о «культуре»? Она передаётся научением.
Исследуя, как происходит передача, мы выделили три способа научения:
1) прямая передача, когда каким-то образом происходит трансляция знания.
Явление практически неизученное, но эксперименты, типа легендарной «сотой обезьяны»13, говорят о том, что нечто похожее [вероятно?] существует;
2) предъявительное научение с обратной связью – то, что я описывал с демонстрацией чашки: когда показываем предмет, явление или способ реагирования и, в случае реакции на него у ребёнка, даём ребёнку каким-то образом подтверждение «узнавания» или «правильности реакции»;
3) объяснительное научение, которое большинство из нас считает главным и единственным способом научения; здесь предполагается обязательное наличие понятийного аппарата, владение словами, владение языком. А ведь для появления понятийного аппарата требуется огромнейшая работа, необходимо научиться распознавать различные образы, явления, выделять их в различных средах и окружении – и связать с тем, что называется «слова»… Нет, слово «огромнейшая» не передаёт объёма, это запредельно огромный объём культуры передачи знания без слов, до слов – для того чтобы сделать слова возможными.
Этот неимоверно огромный объём нам не виден: нет слов и нет библиотек, описывающих его… потому что там ещё нет слов. Лишь небольшое количество очень замороченных и в чём-то «отмороженных» исследователей заглядывает в эти глубины.
И это третий, самый глубокий, но неописанный пласт знания, находящийся под угрозой утраты – культура передачи оснований14 для слов до слов и без слов — и, вероятно, самый важный для существования человечества.
Невидимая для большинства из нас основа…
Да, я пока не знаю, как написать и об этом тоже.
Но хотя бы смог сказать, правда?
Беседа 2: «Ищи субъекта!» (управление развитием)
Собеседник: Что произойдёт, если нам будут предъявлять определённого типа вещи, а другого типа вещи предъявлять не будут? Я так понимаю, что человечество вымрет?
ДАВ: Вопрос на самом деле совершенно замечательный. Я бы сказал – в стиле британских премьеров. В какой-то степени это то, про что я хотел немножко рассказать, ибо «допекло» сильно. Мне часто приходится анализировать на скрытые15 смыслы и посылы различные тексты, политические, юридические и не только… Изначально этим британизмом были больше наполнены политические тексты, а сейчас это стало достаточно общим местом. Это то, что я бы назвал «сокрытие субъектности». Вот можешь ещё раз повторить свой вопрос?
Собеседник: Что будет, если будут предъявлять определённые вещи, а другие вещи предъявлять не будут? Человечество вымрет?
ДАВ: Гениально! Все слова знакомы и кажутся понятными, а смысл вопроса ускользает. Тем не менее – или именно поэтому? – попробую ответить в контексте первого правила внесистемного анализа: