– Ты должна бежать! – решительно заявил Марий. – Тебе нельзя тут оставаться.

– Нет, я останусь с тобой!

– Ты понимаешь, что я убил его! Меня осудят, и если ты будешь торчать здесь со мной, то и тебя тоже! Уходи! – Марий терял хладнокровие.

– Надо бежать! На бриге ведь есть шлюпка?! Уплывем на ней! – Пат, взяв Мария за руку, потянула его к выходу из пещеры.

– Глупость! Судно охраняют. И дядя Рагнар нам не поможет – он не командует матросами. Выхода нет, уходи! – Марий настойчиво подтолкнул Патрицию.

«Все будет хорошо…», – про себя произнес юноша, провожая взглядом выбегающую из пещеры девушку.

Его быстро схватили – бугай со сломанным носом вмиг донес о случившемся.

Рагнар в сопровождении двух своих стражников, надо отметить, единственных, вел закованного в кандалы Мария по знакомому коридору подземелья.

– Что же ты натворил! – вслух сокрушался старый воин. – Ты хоть понимаешь, что за это с тобой могут сделать?

– Не трави душу, дядя Рагнар! Что сделано, то сделано.

– Эх… – что-то проворчал себе под нос Рагнар.

– Заходи. Тебя приказали не кормить до завтрашнего суда. Аккуратней ложись на матрац, – подмигнув, сказал рыжий северянин.

До боли знакомая камера казалась сейчас какой-то очень сырой и темной. Марий, по намеку Рагнара, перевернул матрац – на полу лежал сверток с жареным мясом.

«Спасибо, дядя Рагнар», – мысленно поблагодарил Марий, откусывая жирный теплый кусок свинины.

Суд Марий почти не помнил. Запомнил только рыдающую мать погибшего Алекса – немолодую полную женщину, носившую всегда дорогие шляпы с павлиньими перьями. Еще отца, кричавшего, что «убийцу надо замуровать в той самой пещере, где погиб мой мальчик! Чтобы он там сгнил к такой-то матери». Патриции на суде не было.

Высокий суд под председательством милорда Архимага заслушал доводы обвинения и защиты, которой, кстати, не было, допросил свидетелей и после недолгого перерыва вынес приговор. Мария признали виновным в преднамеренном убийстве и приговорили «к позорному изгнанию на веки вечные с острова Красной Скалы и лишению высокого статуса аколита Ордена Первородных магов». Приговор подлежал исполнению немедленно. О Пат на суде никто не сказал ни слова.

«Ты хотел сбежать?! Вот тебе и нате, желания исполняются, – думал Марий, шагая в сопровождении стражников к небольшой парусной лодке. – Вот только где Пат? Я не видел ее на суде, и сейчас ее нет. Наверное, отец запер ее дома. Надеюсь, она меня простит. Вот доплыву до материка, привяжу камень к ногам и утоплюсь – на кой мне жить без нее… – Юноша едва сдерживал злые слезы отчаяния. – Вот и все… прощай, родная! Я тебя люблю!»

Мария усадили на парусник, кинули сверток с едой и одеждой. Капитан скомандовал отдать швартовы. Марий, капитан и два матроса отдалялись от зеленого берега острова Красной Скалы (собственно красная скала, давшая название острову и когда-то питавшая его магией, была заключена в каменное кольцо стен башни).

Когда остров скрылся за горизонтом, из трюма вышел заискивающе улыбающийся Рагнар.

– Что, не ожидал, проказник? – рассмеялся старый воин.

– Дядя Рагнар, очень рад вас видеть, если в моем положении можно говорить о радости, – опустив голову, тихо пробормотал Марий.

– Что, убиваешься, что потерял ее? А нечего было это… ну в смысле, раньше думать надо было! – Рагнар развел руками.

– Мне сейчас не до нравоучений и лекций, Рагнар, – с трудом подавляя злобу, сквозь зубы процедил маг.

– Ты это, не смей так со старшими разговаривать, паршивец! – рассердился Рагнар, но Марий при этом заметил заговорщический блеск в его глазах. – Ладно, не буду издеваться, а то еще набросишься на старика, да как бороду повыдергиваешь, ха-ха!