Куда податься? Если она пойдет домой в Уигли, Сим вполне может заявиться туда и потребовать свою собственность обратно. Можно только гадать, как поступит папаша. Нужны верные друзья, которым можно доверять. Керис ей поможет.

Она повернула на Кингсбридж.

Стоял солнечный день, но дорога была вся в грязи после недавних дождей, и идти было трудно. Дойдя до вершины пригорка, Гвенда обернулась. С возвышенности дорога расстилалась перед нею приблизительно на милю. Вдалеке виднелась одинокая фигура в желтой блузе.

Сим-торгаш.

Девушка бросилась бежать.

Церковный суд слушал дело Полоумной Нелл в северном трансепте собора в субботу днем. Председательствовал епископ Ричард, справа от него сидел приор Антоний, а слева – личный помощник епископа, кислолицый и черноволосый архидьякон Ллойд. Говорили, будто на самом деле епархией управляет именно он.

Горожан в соборе собралось немало. Процессы против еретиков являлись неплохим развлечением, а Кингсбридж не развлекался подобным образом уже несколько лет. По субботам многие ремесленники и работники заканчивали трудиться к полудню. За стенами собора потихоньку завершалась шерстяная ярмарка, торговцы разбирали лотки и укладывали непроданный товар, покупатели готовились к возвращению домой или договаривались о сплаве купленного добра на плотах к морскому порту Мелкум.

Ожидая открытия судебного заседания, Керис мрачно думала о Гвенде. Что с нею стало? Торгаш Сим наверняка принудил ее к соитию, но это, пожалуй, не самое худшее, что может случиться. Что еще ей придется терпеть в положении рабыни? Керис не сомневалась в том, что Гвенда попытается бежать, но получится ли у нее? А если ее поймают, как Сим накажет Гвенду? Девушка понимала, что может никогда этого не узнать.

Странная выдалась неделя. Буонавентура Кароли не переменил своего решения: флорентийские купцы не вернутся в Кингсбридж – по крайней мере, пока аббатство не благоустроит шерстяную ярмарку. Отец Керис и другие крупные торговцы шерстью несколько дней провели за закрытыми дверями с графом Роландом. Мерфин по-прежнему ходил молчаливый и мрачный. И снова пошел дождь.

Констебль Джон и монах Мердоу приволокли в храм Нелл. Единственной одеждой ей служила накидка без рукавов, закрепленная спереди и обнажавшая костлявые плечи. Простоволосая, босая, Нелл вяло трепыхалась в руках мужчин и выкрикивала проклятия.

Когда ее заставили успокоиться, суд заслушал нескольких горожан, которые свидетельствовали, что слышали, как она призывала дьявола. Они говорили правду: Нелл грозила горожанам дьяволом все время – за то, что ей не подали милостыни, не уступили дорогу, за то, что кто-то хорошо одет, а то и вообще просто так.

Все свидетели приводили доказательства – мол, после слов Нелл с ними что-нибудь случалось. У жены ювелира пропала ценная брошь; у владельца постоялого двора передохли куры; у одной вдовы на ягодице вскочил болезненный прыщ – это свидетельство вызвало смех, но тоже было засчитано как обвинение, ведь ведьмы славились недобрыми шутками.

В разгар показаний к Керис протиснулся Мерфин.

– Какая глупость! – возмущалась девушка. – Я могу привести вдесятеро больше людей, которые скажут, что после проклятий Нелл с ними ничего худого не произошло.

Мерфин пожал плечами.

– Люди верят в то, во что хотят верить.

– Обычные люди могут верить сколько угодно. А вот епископ с приором должны бы понимать – они люди образованные.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – проговорил юноша.

Керис насторожилась. Может, сейчас она наконец узнает причину его плохого настроения? До сих пор девушка лишь искоса поглядывала на Мерфина, но теперь развернулась к нему лицом – и увидела под его левым глазом огромный синяк.