Мерфин отвернулся. «Вот этим-то гильдии и плохи, – с горечью подумал он, – с радостью гонят людей, и за дело, и под надуманными предлогами. Нехватка рук лишь увеличивает цеховой заработок. К чему заботиться о порядочности?»

Вдова Хауэлла ушла, сопровождаемая своей матерью. Керис, освободившись от дани уважения покойному, подошла к Мерфину.

– Ты чего такой мрачный? Ты ведь почти не знал Хауэлла.

– Мне, наверное, придется уехать из Кингсбриджа, – ответил юноша.

Девушка побледнела.

– Это еще почему, ради всего святого?

Мерфин передал ей разговор с Биллом Уоткином.

– Вот так, никто в Кингсбридже меня не возьмет, а без инструмента какая самостоятельная работа? Можно, конечно, перебраться к родителям, но я не могу лишать их куска хлеба. Так что придется искать работу там, где не знают про Гризельду. Со временем, может, накоплю денег, куплю молоток и резец, перееду в другой город и попытаюсь вступить в гильдию плотников.

Делясь с Керис этим планом, Мерфин начал осознавать всю тяжесть своего положения. Он словно впервые увидел ее знакомое лицо и опять подпал под чары сияющих зеленых глаз, точеного носика и решительного подбородка. Рот не вполне сочетался с остальным лицом: был слишком большим, а губы выглядели слишком полными. Этот рот лишал черты Керис правильности, и чувственная природа брала верх над деятельным умом. Этот ротик мнился созданным для поцелуев, и при мысли о том, что придется уехать от этих губ, Мерфин немедленно впал в отчаяние.

Керис пришла в бешенство.

– Это неслыханно! Они не имеют права!

– Я тоже так думаю. Но, судя по всему, ничего не исправить. Придется смириться.

– Погоди. Давай подумаем. Ты можешь жить с родителями, а столоваться у нас.

– Я не хочу стать приживалой, как мой отец.

– Ты и не будешь приживалой. Купишь инструмент Хауэлла Тайлера. Его жена только что сказала мне, что хочет за них один фунт.

– У меня вообще нет денег.

– Займи у моего отца. Ты всегда ему нравился – я уверена, он согласится.

– Но нанимать плотника, не состоящего в гильдии, против правил.

– Правила можно нарушать. Не может быть, чтобы в городе не нашлось ни одного смельчака, который плюнул бы на гильдию.

Мерфин понял, что позволил старшим мастерам запугать его, и был благодарен Керис за ее отказ признать поражение. Конечно, она права: необходимо остаться в Кингсбридже и бороться с несправедливыми порядками. Кроме того, он знает одного человека, который очень нуждается в его способностях.

– Отец Жоффруа, – проговорил юноша.

– Ему нужен плотник? Зачем?

Мерфин рассказал про крышу.

– Так пойдем к нему, – тут же решила Керис.

Священник обитал в маленьком домике при церкви. Молодые люди застали его за приготовлением обеда – похлебки из соленой рыбы с овощами. Жоффруа было за тридцать, телосложением он походил на воина: высокий и широкоплечий, – держался запросто и славился тем, что всегда заступался за бедных.

Мерфин заявил с порога:

– Я могу починить вам крышу так, что не придется закрывать церковь.

Жоффруа не спешил радоваться.

– Если это правда, Господь услышал мои молитвы.

– Я сделаю лебедку, с ее помощью подниму бревна крыши и перенесу их на кладбище.

– Тебя прогнал Элфрик. – Священник бросил при этом смущенный взгляд на Керис.

– Я все знаю, святой отец, – успокоила она.

– Он выгнал меня, потому что я отказался жениться на его дочери, – объяснил Мерфин. – Но ребенок, которого она носит, не мой.

Жоффруа кивнул.

– Поговаривают, что с тобой поступили несправедливо. Охотно верю. Я не очень люблю гильдии: там редко принимают бескорыстные решения, но все-таки ты не закончил ученичество.