Из-за того, что я раньше училась в частной закрытой школе, я могла неделями не видеть Голди. Но я знала, что по возращению домой, меня всегда встретит мой друг.

Но сейчас у меня на груди постоянная тяжесть. Я чувствую себя предателем с тех пор, как въехала на территорию собачьего приюта. Единственное, что меня останавливает от того, чтобы не впасть в уныние – мое обещание.

Я клянусь, что верну Голди. Чего бы мне это не стоило.

– Я знаю, что тебе грустно, – отец похлопывает меня по плечу. – Но у Голди все хорошо. У него новый дом и хозяин. Это намного лучше, если бы он остался в приюте.

– Я могу увидеть его?

– Давай поговорим об этом в следующий раз, – произносит отец, и вокруг его рта образуются глубокие морщины. Он кивает в сторону входной двери. – Сейчас слишком поздно, и пора спать.

Я отступаю назад и киваю.

– Доброй ночи, – бормочу я, раздосованная тем, что папа так и не дал мне конкретного ответа.

Я смотрю, как отец выходит из комнаты, а затем перевожу взгляд на окно. На заднем дворе Кэша не видно. Я плотно задергиваю штору и возвращаюсь к кровати. Мое внимание привлекает книга, лежащая на простыне. Странно. Я отчетливо помню, как ее взял с собой Кэш. Разумеется, без моего согласия и разрешения.

Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что отец вышел из спальни. Папа закрывает за собой дверь, и я распахиваю книгу. Между страницами покоится миниатюрная белая магнолия, и уголки моих губ невольно растягиваются в улыбке.

Только Кэш мог оставить цветок в книге про Бостонского душителя.

– Здравствуйте, – я подхожу к стойке ресепшн ресторана «Basile». – У вас должен быть зарезервирован столик на фамилию Блаунт.

– Добрый вечер, – девушка-хостес приветливо улыбается. – Я провожу вас.

Я отправляюсь следом за ней и на ходу рассматриваю интерьер: расставленные по периметру колонны, люстры из венецианского стекла, квадратные столы с белоснежными скатертями. Ресторан выглядит слегка старомодно, но крайне претенциозно.

Его выбрал Джек для нашей сегодняшней встречи, и я мысленно благодарю себя за решение надеть платье. Оно нежно голубого цвета со слегка расклешенной юбкой чуть выше колен и вставкой на спине в виде шнуровки. К нему бы отлично подошли туфли, но белые кроссовки для меня гораздо удобнее, чем высокий каблук.

– Желаю приятно провести вечер, – девушка-хостес подводит меня к столику, находящемуся рядом с окном. За ним меня уже дожидается Джек.

– Кимберли, – произносит он, и его губы образуют улыбку. – Не могу поверить, что ты согласилась прийти.

– Я тоже, – я прочищаю горло.

Джек посмеивается, вероятно решив, что это была шутка. Однако я говорила совершенно серьезно.

– Ты выглядишь замечательно. Позволь мне поухаживать за тобой, – Джек поднимается из-за стола.

На нем белый свитер Ralph Lauren, темно-синие брюки, блестящие итальянские туфли. По правде говоря, я ожидала от него чего-то подобного. Но вот действительно, чего я не ожидала от Джека – это то, что он меня поцелует.

Задвинув за мной стул, он наклоняется, и я чувствую его теплое дыхание на лице. Джек прижимается губами к моей щеке, и я замираю, прислушиваясь к голосу своего тела. Может быть, он даст мне какой-либо сигнал?

Например, как вчера, когда в моей спальне Кэш схватил меня за руку и усадил к себе на колени. Сначала я пыталась освободиться, но потом впервые почувствовала это. Трепет в животе и бешеные удары своего сердца. Каждый дюйм моей кожи оживал ярче и ярче, когда Кэш целовал меня в шею.

Но с Джеком ничего подобного не происходит. Нет того ощущения, что моя кожа воспламеняется, а сердце вот-вот вырвется из груди. Мне больше хочется поежиться и убраться подальше.