В столовую быстро вошла служанка, она что-то зашептала на ухо Нарбору и удалилась.

— В чем дело? — спросил Кир.

— К леди Калиновской пожаловали мастера, — оповестил камердинер.

Я тут же отложила газету: «Нехорошо заставлять людей ждать». Но меня остановил строгий взгляд синих глаз, говорящий: «Ты не простолюдинка, а настоящая леди. И не должна мчаться к тем, кто ниже тебя по статусу».

Я выждала пару минут, неторопливо допив чай, и встала из-за стола:

— Господа, спасибо за компанию, но я вынуждена откланяться, — я зацокала каблуками, последовав за Нарбором.

Камердинер привел меня в одну из комнат на первом этаже, где поджидали башмачник и модистка. Они поклонились и приступили к своим обязанностям.

Первым я освободила мастера по обуви, попросив смастерить или прислать уже готовые атласные балетки разных цветов, а также остроносые туфли с каблуком не выше десяти сантиметров. Мастер заверил, что половина готовой обуви у него уже имеется, и он сегодня же оформит доставку, а вечером обувь будет у меня. Я его поблагодарила, и Нарбор увел мужчину, оставив нас с модисткой наедине.

Это была высокая женщина с густой копной каштановых волос, собранных тугими кольцами под широкополой шляпой в цвет фиолетового, застегнутого под горло платья. В изящных руках она держала длинный мундштук и без стеснения курила сигарету. В воздухе пахло ягодами, и мне захотелось курить, но попросить Нарбора принести будущей участнице конкурса сигар или табака я не решилась.

— Итак, леди, меня зовут госпожа А́набель, — закусив нижнюю губу, модистка неторопливо осмотрела меня с ног до головы. — Признаюсь, что обновление вашего гардероба не входило в мои планы, но по просьбе господина Кирина я сделаю исключение, — в ее тоне слышалась некоторая надменность. — Филипи́на! — на окрик в комнату вошла девушка с бледной кожей и светло-русыми волосами.

— Измерь леди…

— Кира, — представилась я и улыбнулась ее помощнице. — Скажите, что мне нужно сделать, чтобы вам было удобнее.

Девушка стушевалась, видимо, не ожидая от меня подобной участливости, но бросив быстрый взгляд на Анабель, пробормотала:

— Поднимите, пожалуйста, руки, леди Кира. Это не займет много времени, — она ловко измерила меня сантиметром и записала все параметры в крохотный блокнотик.

Затем мне предоставили стопку каталогов, в которых были представлены ткани, кружева, пуговицы и ленты. От их блеска и пышности захотелось закрыть глаза.

— У вас есть предпочтения в выборе тканей и фасоне?

— Никаких бантиков, рюшек и пышности. Все должно быть гармонично, подчеркивать мои достоинства, но не выпячивать их на всеобщее обозрение. Я предпочитаю повседневные платья вроде того, что на мне сейчас, в темных, но не мрачных и холодных тонах. Никакого розового, персикового или яркого, — и ткнула на кусочки тканей в каталоге.

— Платья на выход вам также понадобятся… — напомнила модистка, и я порадовалась, что мне есть с кем посоветоваться.

— Да, полагаюсь на ваш безупречный вкус. Свои пожелания я вам озвучила.

— Не желаете присмотреть новое нижнее белье? — она щелкнула пальцами, и Филипина открыла другой каталог с эскизами моделей. К каждому листу был прикреплен кусочек кружева или атласа, используемых для пошива.

«Красота…» — подумала я, с восхищением разглядывая сексуальные корсеты, пояса и чулки.

— Мы принесли кое-что готовое, — подсказала Анабель.

Филипина раскрыла чемоданчик, откуда было изъято именно то кружевное белье, к которому я привыкла в своем мире. Никаких подъюбников, нижних рубашек и того, что напоминает исподнее монахини.

Выбранное белье мне завернули в черную бархатную бумагу и обвязали алой лентой.