– Не нужно так орать!

– Я возмущаюсь!

– Так. Хватит. Отставить. Что за тон?!

Железнев встал из-за стола, развернулся, замолчал, уставился на карту города, расположенную позади него. Потом пару раз глубоко вздохнул и снова уселся на стул. Налил стакан. Жестом предложил Артему, но тот отказался. Железнев резко выдохнул и выпил залпом.

– Ладно, тебе… расскажу. В контейнере – документы, украденные у ученых, которые направлялись к военным. В них информация по местам силы и о Границе вокруг города, которая держит… – он замедлил речь, – и про бункер 317.

– Бункер 317?

– Да, 317. Не слышал? И я не слышал до этого времени. Один старый военный рассказывал мне о подобных подземных сооружениях. Это бывшее многоуровневое бомбоубежище на Одария 9.

Он снова потянулся к бутылке, налил, предложил, – Артем отмахнулся.

– Ты и не мог знать. Место гиблое, военные рядом, до Границы рукой подать. Проклятый Хаджик, Геруды так и прут оттуда. Военные только в нашего брата палят.

Железнев показал на чучело головы Геруда.

«Как можно было такое повесить у себя в кабинете?» – подумал Артем.

Геруд – ростом со среднестатистического человека, с длинными конечностями и туловищем. У него две ноги с дополнительной берцовой костью и две руки, если их можно так назвать, с перепонками между тремя большими пальцами. В воде он очень быстрый. Большой рот с множеством острых зубов и присосками внутри. Он высасывает почти всю кровь и влагу из своих жертв, не брезгуя глазными яблоками. Глюкоза и полезные вещества в крови – его главная добыча. Подслащенная сахаром вода действует на него как наркотик. Геруды могут уходить на расстояния до пяти километров от моря и предпочитают жить у озер и болот.

– Геруды – ерунда. Что с бункером? – отвлек его Артем.

– Всё тебе знать надо. Раньше это было бомбоубежище, затем ученые обосновались там. Судя по документам, военные не просто так держатся на Границе, это дополнительная защита для бункера. Может, Каменной пустоши и нет, мы еще так далеко не заходили. Что там… после радиоактивного облака… военные не дают пройти дальше. Не пускают.

– Через Хаджик. Можно попробовать.

– Мы не пытались? Отряд из пятнадцати бойцов. Никто не знал про операцию, хотели и тебя привлечь. Все сгинули. Только успели сигнал SOS послать. До сих пор сигнал висит, координаты меняются. Маячок, наверное, в Хаджике плавает. По старой дружбе скину тебе на ЛКП, может, проверишь. Далеко и опасно. Столько хороших ребят полегло…

Он снова налил себе, в этот раз не предлагая собеседнику.

– Понял. Что про бункер?

Железнев выпил содержимое стакана и поднес к носу рукав, резко вдохнув.

– Так вот, в бункере проводились исследования над временем. Точнее, как было написано: «Непостоянный патоген временно-пространственного феномена, без функционирования при отсутствии внешних раздражителей». Черт его знает, что это значит.

Он налил себе еще стакан, осушил бутылку и подождал, пока последние капли упадут на поверхность жидкости. Сунул бутылку под стол. Уставшим взглядом посмотрел на Артема.

– Там еще про какой-то «эффект наблюдателя» и «мибибкрию». Сволочи писать нормально не умеют…

– Мимикрию? – подправил его Артем.

– Может. Но я понял одно: это лишь часть документов, остальное должно быть в бункере. Там есть что-то ценное, что так усердно пытались спрятать. Есть еще вопросы?

– Нет.

– Ну так… будешь? – Железнев достал пустой стакан из ящика.

– Не сегодня.

– Конечно. Вчера в ВИПе оттянулся?

– Хм… да.

– Смотри там не намотай себе ничего. Можно легко обменяться букетами с местами давалками. Член будет как… как тот же геруд. Ха-хах! Кхм-кхм… – Железнев закашлялся. – Свободен.