«Я не такая. Я умею любить».

Увы, но Тревор знал ее так же хорошо, как и она его. Она – трусиха и ее заботит только она сама.

***

Аня резко выпрямилась, когда раздался голос «Ковчега»: врачей приглашали в медицинский отсек.

– Началось, – неуверенно произнесла она и мельком глянула на Тревора.

Гудчайлд посмотрел на наручные часы.

– Сколько длились твои схватки?

– Ты хочешь продолжить тесты? – Ане требовалось немало усилий, чтобы сохранять видимое спокойствие. – Брось. Работа никуда не денется. И неизвестно, как окситоцин скажется на Дзянь.

Тревор одарил ее долгим задумчивым взглядом.

– И то верно, – с легкостью в голосе ответил он. – Ты со мной?

– Конечно.

Аня испытала дежавю, оказавшись в отсеке у кушетки, рядом с которой суетился Саркисян. Только теперь на месте роженицы была Дзянь, а не она. Муж Дзянь – Бэй, – стоял в изголовье. Ане казалось, будто только она видела эту холодность в глазах Тревора, когда он смотрел на живот Дзянь.

Ночь за ночью ее сверлила мысль: он избавился от Димы, чтобы присвоить меня. И день за днем она находила тому подтверждения, или ей так казалось.

Чертов эгоист… Она злилась на себя – ведь раньше принимала его контроль за заботу.

Пятясь, она отошла к выходу, ближе к консоли связи. Улучив момент, когда Тревор посмотрел в ее сторону, она сделала вид, что нажала кнопку ответа, кивнула и вслух громко отчеканила: «Хорошо».

Стараясь держаться как ни в чем не бывало, она подошла к Дзянь.

– Ты не рассердишься, если я отойду? Юля попросила прийти, Ваня капризничает.

– Конечно, иди. Что ты тут не видела.

Губы Ани дрогнули в подобии улыбки. Хоть бы не заметили, какие усилия она прилагает для веселья.

– Я скоро вернусь.

Чувствуя на себе взгляд Гудчайлда, она покинула медицинский отсек и поспешила в жилой в свою каюту. Юлю она застала сидящей в кресле за чтением.

– Уже родила? – спросила Юлия, удивленно поглядев на Аню поверх журнала.

– Нет. Я… Там и без меня тесно. И Даррен поставил капельницу всего полчаса назад. В запасе пара часов.

Она подошла к кровати. Заложенный подушками Ваня мирно спал, а в его ногах дремала кошка.

– Юля, ты иди, – спокойно предложила Аня. – Не думаю, что мы с Тревором сегодня вернемся в оранжерею.

– Ладно. – Юлия поднялась, сунув журнал подмышку, а затем пристально всмотрелась в Анино лицо. – Ты как будто оправилась. Я рада. Моя мать страдала депрессией. Хуже не придумаешь, когда у тебя нет отца.

Аня натянула улыбку. Иногда она не могла понять: Юлия пытается поддержать ее или же добить. Когда дверь закрылась, она сжала кулаки и выдохнула сквозь сомкнутые губы: она ведь и в самом деле собралась с духом. Потому что у нее появилась цель: защитить себя, сына и выяснить правду о смерти Димы.

Действуя быстро, она взяла из ящика стола самодельное устройство, блокирующее ее чип, а также запасной чип, что украла из хранилища. Этот второй она настроила на свой идентификатор, чтобы станция думала, будто это она. Подменный чип Аня повесила кошке на ошейник, а себе на запястье надела блокатор. Сегодня она обязана претворить в жизнь план, в другой раз неизвестно, когда представится шанс.

На секунду, перед тем как выйти из каюты, мысль, что у нее паранойя заставила Аню остановиться.

Нет. Зная Тревора больше было вероятно, что Гудчайлд действительно следит за ней, чем она сошла с ума.

По пути в центр управления никто не встретился Ане. Сняв блокатор, она приложила запястье к консоли и попала внутрь. Главный компьютер без возражений пустил ее в корневую папку. Вставив флешку, Аня запустила программу по взлому пароля к аккаунту Гудчайлда. Когда шкала заполнилась на тридцать процентов, «Ковчег» вывел на монитор предупреждение, но Аня знала, как от него избавиться. Как и учил Бэй, она нажала комбинацию, чтобы обойти предупреждение.