– Хорошие мои, вы мне верите? Я прошу вас: подождите несколько дней! Я обещаю, если у меня ничего не получится, я сама вам об этом скажу. Тогда вы будете общаться с ним, обниматься, целоваться – что хотите! Тогда заражайтесь, умирайте, если хотите – но сейчас-то подождите! Вы же меня знаете, я не буду вам врать.

Стас за крупом возбужденно топчущейся Подруги тщетно пытался уловить суть переговоров. Пока у него имелось только одно предположение, и это предположение ему очень не нравилось: ожидавшие его люди рвались пообщаться с ним как с носителем смертельно опасного для них вируса, а он вовсе не стремился выступать в роли эвтанатора.

В конце концов Лилии удалось-таки убедить людей, и они по одному начали отходить от ворот. Напоследок широкоплечий, уходя прочь, сказал:

– Помни, Лилия, ты обещала. Три дня. Потом ты нам не указ.

Она, глубоко вздохнув, кивнула и долго смотрела им вслед. Потом медленно повернулась к Стасу, который до сих пор держал своевольную яхту за мачту, как за горло.

– Все понял? – устало спросила она.

Стас неопределенно покрутил головой:

– Более или менее. Не понял главного: что это за великие изменения ты им обещала?

Она долго смотрела ему в глаза, потом мягко улыбнулась и сказала:

– Не сейчас. Сначала я должна сказать об этом всем нашим. Если они со мной не согласятся, то и тебе это знать будет ни к чему. Правда, ни к чему, поверь! Просто смысла не будет.

Стас бесстрастно кивнул и уже собрался было уходить, но спохватился:

– А как ты доберешься до дома со всем… этим? – и он очертил пальцем большой круг, в который вошли Подруга и яхта.

Лилия расхохоталась, весело крикнула:

– Подруга, домой! – и перехватила у Стаса длиннющую шею мачты. – Иди, отдыхай. У тебя был еще один тяжелый день. И поверь – еще не самый тяжелый.

…Когда Стас вошел в кабинет (почему-то он так и не мог заставить себя попытаться переночевать в общежитии), ему сразу бросился в глаза лист бумаги на его столе, которого там не было, когда он уходил. Он помедлил у двери, пытаясь оценить, готов ли он сейчас еще к каким бы то ни было сюрпризам или все-таки стоит взять себя за загривок и насильно отвести в общежитие. Как ни странно, даже в этих обстоятельствах любопытство победило, и он осторожно подошел к столу.

Уже через секунду он облегченно обругал себя пугливым ослом. На столе лежала пачка исписанных листов, явственно демонстрирующих, что экторов он себе все-таки намечтал толковых: это и был тот самый список задач, который в самом ближайшем будущем надо будет передать Буряку. Тот, в свою очередь, отдаст его говорунам, те с радостью возьмутся за обучение его, Стасовых, физиологов и культурологов… Потом их всех можно будет с успехом использовать по их прямому назначению, Стас с головой нырнет в долгожданные исследования, необходимость выходить из института отпадет в принципе, можно будет не париться насчет морталов, сумасшедших малбонов, карт Галилея и прочих здешних непонятностей…

Стоп. Один раз уже домечтался. Лучше оставаться в рамках реальности – пусть даже и здешней. Может, Лилия и права: не стоит погружаться в такое море новизны с разбегу. Стас никогда не относился к людям, которые в обычное, земное холодное море врываются с разбегу: он предпочитал медленно, постепенно приучая разные части своего тела к новой температуре, вдвигаться в холодную воду…

Поэтому перед сном он просто наскоро пробежал список – судя по всему, сведенный воедино все тем же незаменимым Артемом, – остался им совершенно доволен и провалился в сон.

…Пробуждение оказалось не таким сладостным, как засыпание: Стаса изо всех сил тряс за плечи Артем. Стас, с немалым трудом продрав так и не выспавшиеся глаза, обнаружил на лице своего нового помощника плохо скрываемую тревогу.