Кстати, каков он собой с точки зрения индусов, было бы выяснить довольно трудно. На своё собственное впечатление он уже полагаться не мог, а приятелей прямо так сходу не заведёшь. Не спрашивать же каждого встречного. Во всяком случае, если индусы и находили его несимпатичным, внешне никак этого не проявляли. А главное, не отказались помогать…

**********

Также Преми привёл его в храмовый архив, где заплатил каким-то учёным людям, брахманам, которые для начала расспросили Симахиру о его предках. Симахира честно рассказал, что его род пошёл от самурая Тэнгу но Томодати, что означает Друг Тэнгу, преданно служившего роду Тайра уже в эпоху Камакура, наступившую после того, как войска Тайра были разбиты в 1185 году Минамото Ёсицунэ, и род Тайра был низвергнут с вершины власти. Продолжалась эпоха Камакура до 1333 года, то есть с конца 12 до конца первой трети 14 века, и, к сожалению, родственникам не удалось точнее установить время жизни родоначальника. Для не японцев Симахира пояснил, что тэнгу – персонаж японского фольклора, похож на человека с крыльями и очень длинным носом, знаток обращения с холодным оружием, иногда некоторые герои учились владению им у тэнгу, хотя, в основном, он к людям относится не очень хорошо, так как люди приносят вред природе, а он её охраняет. Воин может быть назван Другом Тэнгу, если выучился у тэнгу настолько хорошо, что признан им равным себе, и тоже заботящийся о природе. Это в фольклорном варианте, а в реальной жизни это, скорее всего, просто воин, фантастически хорошо управляющийся с мечом (двумя мечами, нагинатой и т.д.) и потому его считают учеником тэнгу, достигшим уровня учителя.

Учёные сказали, что этих сведений вполне достаточно. Произведя розыски в исторических записях, они выяснили, что Тэнгу но Томодати был кшатрием, вынужденным покинуть Индию после того, как в 13 веке весь север Индии оказался под властью тюркских мусульманских султанов и там образовался Делийский султанат. То есть задолго до Бабура, создавшего в Индии империю Великих Моголов в начале 16 века. Тем не менее, те более древние войны были не менее жестокими, и мусульманские султаны сходным образом отбирали земли у раджей и отдавали тюркской мусульманской знати, разрушили тысячи храмов и построили на их месте мечети.

Пройдя, очевидно, Тибет и Китай, где он себе места не нашёл, предок Симахиры каким-то образом добрался до Японии, где и поступил на службу к опальному роду Тайра. Будучи при этом спрошен об имени, будущий Тэнгу но Томодати, которого тогда, естественно, звали как-то по-другому, упомянул вместе с именем и то, что он из варны кшатриев. Это слово, «кшатрий», звучавшее в 13 веке как «кшатрийя», ошибочно принятое за главную часть имени, звучит в японском произношении как Кушаторийя. (Симахира удивлялся всё более: привлечённые Преми для пока что неведомой ему цели брахманы знали японский. Возможно, он зря пояснял им, кто такой тэнгу и что означает имя Тэнгу но Томодати).

Имя Кушаторийя записывается по-японски шестью знаками катаканы クシャトリヤ, а именно, «ку», «ши», «а», «то», «ре», «я». Такого слова в японском нет, но можно составить его из трёх частей: двух слов, kusha и tori, и суффикса -ya. Первое слово, «общественный дом», обозначается иероглифами 倶舎 (ku, которое 倶, – это «вместе», а sha, которое 舎, – это «дом»). Второе – это «птица-курица» (как знак зодиака 酉, а как птица-курица 鳥, и то, и другое читается как tori). Суффикс ヤ -ya обозначает деятеля, человека, занятого чем-то связанным со значением основной части слова. Таким образом, в японском звучании этого благородного санскритского слова ошибочно вырисовывается малопочтенное занятие – что-то вроде служителя при общественном курятнике. (Возможны и ещё более обидные прочтения, так, kushakusha-suru – мять, морщить, лохматить. Получается какой-то специалист по топтанию курей, что и вовсе звучит неприлично. Так что общественный куровод в сравнении с этим лучше, но всё равно – плохое имя).