– А ни за что. Полагаю лишь, что они планируют спровоцировать какой-то конфликт. Скорее всего, вооруженный. И ваша смерть явится катализатором, – он покивал прилизанной головой. – Как в Сараево. Хотя, в некотором смысле вам даже можно позавидовать.

– В каком?!

– В самом прямом, – адвокат выглядел очень серьезным. – Ваше имя войдет в историю. Как, например, Гаврилы Принципа или Фани Каплан, – тут он понизил голос и приложил ладонь ко рту. – Хотя говорят, что на самом деле в Ленина стреляла не она.

– Да как вы смеете! Как… вы смеете сравнивать меня с… эсэркой! – от волнения Ариадна Ильинична, начала заикаться. – Ка… Каплан! Это же символ… символ…К… Контрреволюции!

Аристарх снисходительно рассмеялся.

– Бросьте. Это всего лишь бедная еврейская женщина, оказавшаяся в ненужном месте, в ненужное время. Почти как вы.

– Я не бедная еврейская женщина, – пожилая дама порывисто встала.

– Но кончите также, – Аристарх демонстративно зевнул.

– Слушай, ты философ, – Маша угрожающе нахмурилась. – Тебя кто спрашивал?

– А для чего меня сюда позвали?

– Я хотела получить поддержку! – сквозь слезы прошелестела пожилая дама. – Думала, что вы мои боевые товарищи.

– Ну, так вы ее и получили, – адвокат сделал широкий жест. – Я пообещал вам вечную память потомков. Разве этого мало?

– Нет, я его сейчас тресну, – Маша начала подниматься.

– Вы негодяй, молодой человек! – всхлипывала Ариадна Ильинична. – Негодяй!

С опаской поглядывая на рассерженную девушку, Аристарх, тем не менее, попытался оправдаться.

– А чего вы хотели? Чтобы мы погибли вместе с вами?

– Нас изначально собрали всех вместе. Значит, у нас одна цель.

– Цель, может быть, одна. Задачи разные. Нам-то никто не предлагает поехать в Сирию.

– Но почему они выбрали для этого именно меня? – Ариадна Ильинична смотрела на Машу, как на последнюю надежду.

– Да не слушайте вы его, – девушка издали продемонстрировала Аристарху средний палец. – Возможно, они действительно думают, что только вы и сможете спасти вашу племянницу. Вдруг она какой-то важный человек? А у вас такой вид, что террористы никогда ничего не заподозрят.

– Вы так думаете, дорогая? – пролепетала обнадеженная старушка.

– Конечно.

Адвокат презрительно рассмеялся.

– Воистину – старый и малый! Одна уже выжила из ума, вторая в него не вхо…

Остаток фразы утонул в хрюканье.

– Какая странная газировка, – задумчиво облизнул губы Иван. – Это какой-то энерджайзер?

– Типа того, – Маша вытолкала обмякшее тело адвоката на лестничную площадку и захлопнула дверь. – Яблочный сок. Он здесь с майских праздников стоит.

Издав сдавленный звук, Иван бросился в туалет. Гостеприимная хозяйка состроила гримасу.

– Какие мы нежные!

Бутылку она выбросила в мусорное ведро.

– Чаю хотите?

Ариадна Ильинична отрицательно замотала головой. Присев рядом, Маша протянула галеристке пачку салфеток.

– Да не расстраивайтесь вы раньше времени, – она принялась ее утешать. – Хотите совет?

Тетя Феликса с надеждой посмотрела на юную соратницу.

– Летите спокойно на свой Ближний Восток, там полно морей и пляжей. Найдите отель подороже и проведите неделю на пляже. Вернетесь веселая, загорелая и скажете, что ничего не вышло.

– А если меня посадят за невыполнение приказа?

Маша смотрела на гостью почти как Аристарх давеча:

– Да у вас дом в Лондоне! Замок во Франции – на фига вам, вообще, сюда возвращаться?

По кухне пролетел тихий вздох.

– Деточка, здесь моя Родина…

Лысая деточка лишь рукой махнула: мол, своей головы нет, чужую все равно не поставишь.

– Господи, да вернетесь вы на свою Родину! Куда она без вас денется… Поболтаетесь по миру до следующих американских выборов, а там, глядишь, все и забудется.