Девушка небрежно отмахнулась.

– Остатки старых поколений пусть делают чего хотят. Лет через пятьдесят это будет уже неважно.

Александра кивнула:

– Может, даже раньше. Любой технический сбой и привет вашему донорскому банку, а заодно и светлому интернациональному будущему. Вот планета гульнет на прощанье! Хотя… – блондинка задумалась. – Почему бы и не рискнуть? Канадцы, вон, из яблок уши пробуют выращивать, вы людей на грядках культивировать начнете. Хотя у Хаксли, кажется, в бутылках. Главное, не стоять на месте. Кстати, остальные ваши «специалисты» также хорошо знакомы с основами биологии? Я к тому, что прежде, чем стерилизовать все человечество разом, может, все-таки парочку оставить на всякий непредвиденный случай? Так сказать, Адама и Еву версия 2.0, для аварийного опыления.

Прозрачные глаза сверкнули недобро.

– Макс сказал – всех.

Пышноволосая красотка не стала настаивать:

– Ну всех, так всех. Хотя, с моей точки зрения, достаточно всего одного. И что дальше?

– Дальше зародыш проверят на генетические дефекты, промаркируют и переместят на людоферму…

«Пыжик» с жалобным визгом замер в паре миллиметров от бампера потрепанного внедорожника.

– Куда?!

Маша потирала ударенный лоб.

– Ты в порядке?

– Нет, – Александра с трудом перевела дыхание. – Я не в порядке. Куда, прости, переместят?

– На людоферму. Ферму по выращиванию людей.

– Так, все, хватит! – Александра сделала извиняющийся жест в сторону водителя, вышедшего осмотреть последствия резкого торможения. – Слышать больше эту белиберду не желаю, – опустив стекло, она чарующе улыбнулась:

– Прошу прощения. Все в порядке? Я вас не поцарапала?

При виде ослепительной красотки полноватый брюнет в пыльных штанах моментально зашевелил гузкой.

– Вообще не вопрос, – он попытался рассмотреть кто еще находится в машине. – Можешь и меня всего исцарапать.

– Шалун! – Александра погрозила пальцем и поспешила закрыть окно.

– Видишь какие мужики неразборчивые? – недовольно заметила Маша. – Готовы разбрасывать свое семя повсюду. А вдруг у тебя наследственное заболевание?

– Боюсь, что его не остановит даже не наследственное, – пробормотала Александра, наблюдая, как не удовлетворившись ее отказом, брюнет тайком записал номер машины.

– А вот наши людофермы такого не допустят. Половые клетки преступников и прочей нечисти уничтожат, а клетки Эйнштейна, например, и Софьи Перовской – соединят.

Александра медленно обернулась.

– Надеюсь, ты все же имела в виду Софью Ковалевскую, а не Перовскую?

– Что?

– Я говорю, если соединить Эйнштейна и Софью Перовскую, то получится Бен Ладен. Один у нас уже был. Зачем нам второй?

Маша окончательно разозлилась, то ли от того, что и вправду ошиблась, то ли от того, что сестра никак не хотела воспринимать всерьез ее рассуждения.

– Вот точно больше ничего не скажу!

Дождь постепенно стихал. По лобовому стеклу, переливаясь в свете отражателей, змеились разноцветные струи дождя. Порядком утомленная пробкой и бессмысленной беседой Александра включила радио. Салон наполнили неторопливые звуки джаза. Молодая женщина опустила водительский козырек, вспыхнувшая подсветка осветила красивое, умное лицо.

– Манька, заканчивала бы ты со своей революционной деятельностью, – достав из золотого футляра бледно-розовую помаду, она легко провела по сочным выразительным губам. – Я тебя очень люблю, но видит Бог, если так и дальше будет продолжаться, то я и тебя и твоего Макса отправлю на реабилитацию. Ты меня знаешь, я на лозунги время тратить не буду.

– Гореть тебе в аду, – мрачно заявила Маша.

Александра рассмеялась.

– О нет, только не мне! Я атеистка, – после чего поспешила поставить точку в затянувшемся споре: – Ехать дальше все равно невозможно, вон какой-то торговый центр, заедем, переждем дождь. Заодно и тебя переоденем. Пусть наш мир несовершенен, но и твои лохмотья его не украшают.