Славик внимательно следил за Данилой, и в тот момент, когда ощутил едва заметное изменение в его ауре, подал знак Ибрагиму. Пациент начал реагировать на внешний раздражитель. Значит, есть шанс достучаться до мозга. Надо давить дальше.

– Василий два года назад, как Василису потерял, тоже всё порывался пройтись по Европе и огнём всех монахов этих там выжечь. Еле отговорили.

– Зачем? Отговорили зачем? Может тогда бы… – Данила впервые подал голос, показав, что слова таки до него доходят.

– Не может. Во-первых, про нас в Ордене знают всего несколько человек. А сейчас видимо и того меньше. А во-вторых, вешать всех собак на остальных монахов, которые просто служат своей вере и ведут просветительскую работу по всему миру – это как бы не по-христиански что ли. Понятно, что они там все далеко не ангелы Божьи, но мочить всех без разбора просто потому, что боль от потери любимой женщины застилает разум? Думаешь, она бы одобрила?

– Мне эта твоя демагогия по барабану! – Данилу наконец-то прорвало. – Я тоже фильмов много смотрел. Ты мне ещё на жалость подави! Или на библейские мотивы! Всё в руках Господа? Может, им ещё кого-нибудь отдать на убой? Левую щёку подставим? Тебе-то легко говорить!

– Я не говорил, что надо тупо простить! – Ибрагим перешёл на другой тон. Стучать в мозг уже было не надо, надо просто отвлечь. – Я ведь полгода назад с Ниной говорил как раз про это. Она тогда знатно хвосты в Воинском приказе прижала всем. Вот и были мысли, как бы не случилось чего. Я ведь тогда и охрану ей усилил. Всё ждали, что казнокрады эти пакость какую учинят. Но те видать знатно в штаны наложили. Нина умела…– он снова и снова называл её имя, видя, как Данилу корёжит от боли, – умела так говорить, чтобы до печёнок пробрало. Так вот я ей тогда и сказал, что, мол, если что с ней случиться, то Данила за неё полстраны кровью зальёт. А мы ему и поможем ещё все вместе.

– Чё?

– Ну, я ж не знал, что ты такой отмороженный ведь. Просто пытался уговорить Нину быть осторожнее. Шутил я так. А ты вот похоже и впрямь решил душегубством массовым заняться?

– Ибрагим! Ты чё приехал? Чё вам от меня надо-то? – Данилу начало трясти, и он наконец-то отбросил напильник в сторону. – Лечить меня не надо! Славик, а ты свою магию в жопу себе засунь! Нечего на меня пялиться, как на сумасшедшего! Сами вы все… – И он вдруг зарыдал и упал на колени.

Парни подскочили к нему и подхватили под руки. Усадили на стул и сунули в руку стакан, в который Ибрагим предусмотрительно плеснул из того штофа.

– Давай, хлебни! Точно полегче станет.

На голодный желудок настойка вдарила секунд через пять. Данила даже закашляться не успел, как алкоголь впитался в кору головного мозга и мышцы парня наконец-то расслабились.

– Ну вот, так-то полегче будет. Там травок целебных от Пелагеи ещё много намешано. Говорят, и успокаивает, и лечит. Так что не переживай, алкашом сразу не станешь. – Ибрагим продолжал мягким голосом убаюкивать убитого горем попаданца, а сам при этом делал знак Славику сгрести всё лишнее с лежанки в углу и постелить туда что-нибудь помягче.

Через десять минут Данилу вырубило, и он засопел на лежанке, куда ребята его аккуратно перенесли.

– Ну?

– Вроде сработало. – Славик уселся на стул и принялся отряхивать налипшие на его кафтан опилки и солому. – Фон теперь ровный. Немного есть остатки коричневого цвета. Но уже не критично. Думаю, как проспится, можно будет уже нормально поговорить.

– Блин! И с чего это Мишка меня в психиатры записал, ума не приложу! Лучше сам бы поехал.

– Ну не скажи! Вон как ловко у тебя получилось-то! Я бы тоже так не смог. Наверное. Горазд ты языком чесать!