– После фестиваля хотели было уже отдельного человека нанять на это, но пока не нашлось толкового. – Владимир ехал, задумчиво теребя поводья коня.

– Ну, это если он ещё согласится. Всё-таки тут, как ни крути, а деньги мафии. – Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

А через три дня убили Василису, и Васька надолго перестал смеяться. Только изредка улыбался, когда вспоминал что-то приятное.

…

Активных боевых действий на территории Москвы Петр не планировал и провоцировать Софью наведением в столице массовых беспорядков было нельзя. Люди Тихона уже взяли под контроль все питейные заведения и возможные места массового скопления населения. Народу-то в Москве было не так чтобы и много, тысяч сто всего, но для провокации и последующих погромов хватит и сотни. И хоть для обычных бандитов любые гражданские беспорядки только добавляют масла на хлеб, тут задача была другая. Беспорядков нельзя было допустить. Царь должен въехать в столицу, как к себе домой. А не под пожары и крики убиваемых бандитами и ограбленных людей. Ну, надо так надо. Постараемся!

А потом они обсуждали варианты, как парням Василия дотянуться до Шакловитого, чтобы живым и тайно. Наблюдатели уже доложили, что Федька недавно прибыл в кремль. Значит скоро можно ждать обратно. Не удержится ведь сукин сын, сам в Преображенское поедет к стрельцам. Вот там по дороге и пообщаемся.

Вышли за пределы кордонов из Москвы ещё затемно. Отряд пересел на подготовленных отдохнувших коней и быстрой рысью пошёл по направлению к Преображенскому. Тут особо скрываться уже не надо было. Из Москвы едут, а не в Москву. Но где-то на середине пути отряд одетых в чёрное спецназовцев растворился в перелесках.

…

Уже рассвело, когда отряд во главе с Шакловитовым показался на дороге в Преображенское. Этим утром на тракте было малолюдно. Народ, после недавнего прохождения мимо стрелецких полков, старался лишний раз не высовываться, и обычно активное движение на дороге этим утром замерло. Редкие пешие путники, которые попадались на пути отряда стрелецкого головы, быстро уходили с дороги в придорожные кусты, едва завидев издали скачущий рысью отряд. Фёдор торопился приободрить полки и лично сообщить им об обещании щедрой награды от царевны, коли выполнят её волю.

Десяток стрельцов, скачущих рядом с ним, были уже давно сильно замотивированы и повязаны кровью. Самые преданные его люди, лично обязанные ему, кто деньгами, а кто и жизнью. А потому, когда раздались выстрелы, и первые пятеро вдруг упали с коней, никто из оставшихся сдаваться не поторопился. Матёрые были мужички. Ну да и Васькиным парням не впервой! Обошлось у него всего двумя легко ранеными.

Фёдор не успел даже шпагу свою красивую испанскую вынуть из ножен, когда его за плечи нежно обхватил тугой татарский аркан из конского волоса. После резкого рывка, тушка стрелецкого воеводы упала на пыльную дорогу с глухим стуком. Сознание он не потерял, но дух из него вышибло знатно.

– Да кто такие? Знаете на кого руку подняли, псы? Да я вас… – едва разлепив глаза заверещал глава Стрелецкого приказа. Не привык он, вишь, к такому обхождению.

– Тихо, дядя, не шебурши. Знаем мы всё. – Василий проверил, как его парни скрутили руки и ноги лежащему. – И про то, как против Петра умышлял, и про обещания тебе от царевны, за дело это подлое. Всё знаем. Но перед тем, как к царю тебя везти, ответь-ка мне, тварь, кто тебя на то надоумил? С кем ещё говорил про умысел законного государя трона лишить? – И Василий, достав из голенища сапога короткий кинжал, приложил кончик лезвия к левому глазу боярина.