А он ждал. И верил, что ни скорые ветра, ни дожди, ни туманы не сумеют сломить его трепетное сердце, а молочная кровь так и будет стучать в листья, в стебли и в головы, поднимаясь от самых корней и наполняя живительной силой. Так и ждал, на том и стоял.

Как красив наш сквер осенью – глаз не отвести!

В тот субботний тёплый вечер двенадцатого октября появилась незнакомка, да не одна, а с компанией друзей. Они пришли вместе полюбоваться великой кометой Цзыцзиншань-Атлас, которая приблизилась к Земле на минимальное расстояние впервые за восемьдесят тысяч лет. Захотелось поймать на камеру странницу вместе с её хвостами. Друзья дурачились, слушали музыку, провожали закат, катаясь на качелях, а потом подались на запад сквера, туда, где заканчиваются фонари, в самое тёмное место.

А одуванчик всё ждал, удерживая свою перезревшую пышную голову. На обратном пути, хоть и было уже темно, незнакомка не удержалась, вернулась попрощаться с одуваном Иваном и сдула парашютики.

– Сегодня был такой солнечный день! А звёзды, Ванюш, посмотри, какие яркие!

Одуванчик задрал единственную оставшуюся, но уже лысую голову – Вселенная улыбалась ему!

– Прощай, дружочек! Одуван Иван!

– Ты идёшь? – крикнул молодой человек. – Что там забыла на газоне?

– Иду-иду! – И она, не оглядываясь, побежала к тропинке, где ждали девушку друзья.

А одуванчик покорно остался на месте.

На Покров четырнадцатого случились первые заморозки, ветер трепал увядающие наряды деревьев, небо отяжелело, запахло снегом, и только сочная зелень газона, колючие сосны и ели, казалось, стали ярче, спасая сквер от серости, витающей в холодных тяжёлых облаках.

А поутру следующего дня стихло, чуть потеплело, но окутал туман, и заплакал нудный дождь. Сквер совсем опустел. Лишь случайные прохожие, прячась под разноцветными зонтиками, как яркие цветы кружились в случайном вальсе, то появляясь ниоткуда, то исчезая в никуда.

Одуванчик не хотел сдаваться. Напившись холодной дождевой воды, пустил несколько стрел-стеблей, намереваясь дать цвет, как только проглянет и пригреет луч солнца.

Шла неделя за неделей, дождь не унимался. Но в первых числах ноября случились пара-тройка тёплых безоблачных дней. Этого хватило одувану Ивану, чтобы расцвести.

Он заранее договорился со своим приятелем, пчелой Би, мол, как только солнце, сразу ко мне. Крылатый друг всегда был рад удрать из улья, прилететь и опылить. Такой же неутомимый, неправильный, готовый сорваться с места в карьер и рвануть к приключениям. Поэтому и сдружился он с одуваном Иваном, сошлись характерами непокорные вольнодумцы.

Успел Би опылить цветок, успел и попрощаться до весны, а ещё кучу пчелиных новостей рассказать: кто куда летал, кто что видал, что где нашёл, кто сколько насобирал.

В последний раз в уходящем году весь газон подровняли. Одуван Иван увернулся и сохранил белую шапку для незнакомки.

Значительно похолодало. Ночами уже подмораживало, а днём температура не поднималась выше пяти градусов. Ивы, рябины, акации и берёзы обнажились, стесняясь и дрожа на ветру.

Сквер ждал снега, а одуванчик мечтал увидеть незнакомку, полюбоваться её ярким свечением, обменяться энергиями. Но никто не приходил. Газон кое-где пожелтел, по утрам серая изморозь покрывала траву, лишь одна белая пышная голова одуванчика напоминала прохожим о знойном лете. Люди удивлялись и недоумевали, но были рады такой хрупкой красоте, улыбались и со светлыми мыслями проходили дальше, спеша по своим делам.

Но вот прошли Кузьминки – по осени поминки, а незнакомка так и не появилась. В ночь повалил снег и накрыл тёплым одеялом замёрзший травяной ковёр, а с ним и превратившийся в ледяной, как будто в хрустальный, одинокий цветок одуванчика.