Стоило признать, что об Амироше как о человеке я знаю не так уж много. Разве что о том, что он с самого начала поддерживал императора, а также знает о Земле и является одним из хранителей, то есть, принадлежит к тем Милоа, которые создали целое учение для прикрытия знания о Портале в другой мир. И это при том, что дядя Амироша Милоа ненавидит. Кажется, каганетт всю свою жизнь балансирует между враждующими политическими группировками Эбериана так же, как и я последние четыре года. Но значит ли это, что у нас с ним есть нечто общее?

От количества мыслей неожиданно разболелась голова. Меня будто затягивало в какую-то черную воронку и, как мне казалось, необратимо.

Я начала задыхаться. Лиша поспешила усадить меня в кресло, налила успокаивающего чая. Я дрожала, по коже волнами проходил жар. В голове шумело, сердце защемило.

– Энорэт! Энорэт, выпей, успокойся! – подруга гладила меня по голове, стянутой ворохом мелких косичек.

Я закрыла лицо руками и сидела так, согнувшись.

– Есть еще один вариант, – услышала я голос Лиши. И сразу поняла, что она предложит.

– Милоа?

– Да, – Лиша накинула на меня плед. – Обратимся к верховным хранителям. Я знаю, наши собратья считают каганарт своим домом и очень важной территорией. Последователи Милоа должны иметь хотя бы небольшой клочок земли, где они могли бы чувствовать себя в безопасности. Ты же ездила в горы, встречалась с Учителями. Если им важно уберечь Айзелан, они смогут помочь.

– Тогда вызывай Муабдипа, – произнесла я. – Нужно рассмотреть все варианты.

Я встретилась с Амирошем снова только на следующий день. И то была недовольна собой: слишком бледная, с синевой под глазами. Нет, не так должна выглядеть каганетта.

«Ваше Превосходительство, я не могу так быстро принять решение по нашему делу. Мне понадобится время, чтобы все обдумать», – именно это я планировала сказать ему, входя в свой кабинет в айзеланском особняке.

Но потом я увидела его – в новом дорожном костюме, такого статного, уверенного в себе… Я украдкой взглянула на его руки, представила, как его пальцы ласкают мою кожу – и меня пробила дрожь. Сжав зубы, я унимала разбушевавшийся в душе холодящий ужас. Мне было невдомек, откуда накатила эта волна страха, но стоило сделать еще несколько шагов к нему, как с губ сами собой сорвались слова:

– Каганетт, я все обдумала. Спасибо за вашу поддержку, но я и вправду никак не могу принять ваше предложение. Причины вы и сами знаете.

В моих глазах читалось: «поскорее исчезни, покинь мои земли раз и навсегда».

Амирош отреагировал спокойно.

– Я этого ожидал, Ваше Превосходительство. Простите меня за дерзость. Вы прежде всего женщина, а потом уже каганетта. С моей стороны было крайне нетактично так резко вмешиваться в вашу личную жизнь.

Несмотря на сдержанность, в голосе Амироша проскользнула обида.

Оно и понятно, – подумала я, – любому тяжело пережить отказ, даже если он ожидаем.

И все же что-то чиркнуло в моей душе, подобно спичке. Неужто жалость?

Амирош встал с кресла, став выше меня почти на голову.

– Каганетта, ближайшие несколько месяцев я буду наводить порядок в своих землях. Если вам что-нибудь понадобится, знайте, что я всегда к вашим услугам. И всегда буду готов встать на вашу защиту, возникни такая необходимость. В этом можете на меня положиться.

– Спасибо, – чувствуя себя все более виноватой, поблагодарила я. – Но не надо. Это мой каганарт и защищать его только мне. Вы и так много сделали, приехав сюда. Попытка не пытка…

От моих последних слов Амирош скривился. Повисла неловкая пауза. Он сделал шаг к дверям, поклонился.