Таков конец этой идиллии.

А принцесс – жалко.

ВЕЛИКИЙ князь Александр Александрович не был наследником престола. В императоры готовили по традиции его старшего брата – Николая Александровича, Никса. Только с двадцатилетнего возраста, после скоропостижной смерти Николая, АЛЕКСАНДР стал получать образование, подходящее его новому призванию. Главным учителем и куратором, духовным другом великого князя был профессор Победоносцев. Основой их сближения стали строгие взгляды и консервативные симпатии того и другого.

Победоносцев не был доволен вначале Александром и записывал в дневнике «Я пробовал спрашивать великого князя о пройденном, чтобы посмотреть, что у него осталось в памяти, – не осталось ничего и бедность сведений, или, лучше сказать, бедность идей удивительная». Но эта бедность, можно сказать – верность идей впоследствии облегчила сотрудничество Победоносцева со своим учеником. Александр, слава богу, никогда не страдал либерализмом. Он был простодушным и честным как былинный герой, в истинно русском духе. И здесь надо решить наконец вопрос о степени «русскости» Романовых. Или северонемецкие принцессы, привозимые в Россию, имели русские корни и их чистота поддерживалась с немецким педантизмом, или – что маловероятно – эти принцессы, став императрицами, имели детей от сугубо русских отцов. Иначе патриотизм поздних Романовых необъясним.

Осенью 1866 года Александр венчался с очаровательной датской принцессой Дагмарой, которая получила в православии имя Марии Федоровны. Мария Федоровна верила, что жизнь ее в России будет похожа на сказку, благодаря ее будущему мужу. Среди провожающих ее на пристани в Дании был писатель Ганс Христиан Андерсен. Но он не слишком радужно относился к отъезду Дагмар: «У меня навернулись слезы. Бедное дитя! Всевышний, будь милостив и милосерден к ней!»

Мария Федоровна была бывшей невестой покойного брата Николая, – умирающий соединил руки Марии и Александра, вручая их друг другу. Минни была жизнелюбивая, жизнерадостная, милая. Ей были присущи искренность и открытость. АЛЕКСНАНДР с удовольствием наблюдал, как его Маня нравится и великим князьям, и лицам свиты, и ловким веселым гвардейским офицерам. Мечту Александра иметь семью и детей Минни воплотила максимально счастливо. «Моя собственная жена! – восторженно восклицал Александр, глядя на нее. – Моя душка Минни!». Даже когда он с отцом и братьями отправлялся на охоту в Гатчине, Минни не выдерживала многочасовой разлуки и выезжала, бывало, навстречу на станцию, в маленькой тройке.

Жизнь северной принцессы в России с первых шагов была не так уж легка: свекровь, императрица Мария Александровна, тяжело болела, жизнь ее требовала мимимума физического напряжения и переживаний, потому – то, почти сразу по приезде Дагмар в Санкт – Петербург и принятия ею православия передала императрица под опеку невестки уже слабеющей рукою все восемьсот с лишним учреждений, так называемого «Мариинского ведомства» – дома призрения, монастыри, больницы, приюты, училища и дворянские институты: Смольный, Патриотический, Павловский, Екатерининский, Елизаветинский, и их филиалы по всей России. Под покровительство Цесаревны и ее супруга попали также все родовспомогательные учреждения, в том числе – институт акушерства, дома – пансионаты для умалишенных, Общество Красного креста, Общество покровительства животным и даже… Общество спасения погибающих на водах! Минни и Александр иногда терялись, распределяя по минутам свой день, и не зная, куда поехать прежде: в Патриотический институт для девочек из семей погибших воинов – офицеров или же на лекцию Санкт – Петербургского географического общество, почетными членами которого они оба являлись.