Мы не будем сейчас рассуждать о легитимности воцарения Романовых в ситуации, когда в России оставалось еще немало Рюриковичей. Заметим лишь то, что Романовы резко и однозначно переложили курс русской жизни на противоположный. Неизвестный нам сегодня русский тип цивилизации был заменен на германо-романский.

Свыше ста пятидесяти лет, вплоть до восстания Емельяна Пугачева, длилась упорнейшая война прозападной власти с народом, посаженным на цепь крепостничества.

Если у участников революции Семнадцатого года и были какие-то сомнения в неизбежности этой революции, то сегодня мы должны констатировать с полной определенностью: сила действия равна силе противодействия. То страшное давление на Россию в шестнадцатом веке после Тридентского католического собора 1545-63 годов, которое реализовалось в результате Смуты в воцарение Романовых, с неизбежностью физического закона вернулось в двадцатом веке массовым освобождением народов мира от колониализма.

И еще, как говорится, не вечер.

Своеобразие ситуации в России 1612 года заключалось в том, что даже поверженная страна не позволила посадить на престол иноземцев. Ни королевич Владислав, ни шведы, ни германские реформаторы не сумели на него взобраться. Россия, согласившись с поражением, условием мира поставила власть прозападных, но русских царей.

Что напоминает современные перипетии. Поэтому мы сегодня и рассуждаем не об истории страны, освобожденной от колониальной зависимости. Сегодня мы говорим о горькой, кровавой участи русской династии Романовых.

Хотя, говоря ответственно, русской крови в ней оставалось мало. И тем прекраснее был полнейший русский патриотизм, который всё увеличивался после Петра в геометрической прогрессии. Парадоксально, но величайшей патриоткой России была совершенная немка, последняя русская императрица Александра Федоровна.

Что же не позволяет выбросить из истории России подобных злодеев? Почему даже радикально настроенные люди в смущении останавливаются перед этим трехсотлетним несчастьем?

Видимо, то же, что останавливает зрителя, осуждающего Макбета или Клавдия. В основе романовского царствования была, если можно так выразиться, художественная деспотия. Их представления о будущем России не были, очевидно, своекорыстны. Они хотели блага для страны.

Как сказал один современный реформатор «хотели, как лучше, а получилось, как всегда».

И в этом нет национального самоуничижения. В сущности, весь мир живет так. Эти слова можно поставить эпиграфом ко всей истории человечества.

Именно с такой точки зрения, с точки зрения художественности, мы рассмотрим жизнь Романовых на протяжении трехсот лет их царствования.

Тем более что все они без исключения обладали русской способностью видеть мир через совершеннейшую из оптик – оптику искусства.

И только быдло, как известно, мыслит через призму желудка и секса. Что мы и наблюдаем сегодня на закате Европы.

…В 1913 году было устроено грандиозное имперское празднование. Последний мирный год в истории Царской России совпал со временем большого торжества – трехсотлетия дома Романовых.

На престоле был император, мало знавший историю своего рода. В Царском Манифесте 21 февраля 1913 года он призывал верноподданных вознести молитвы «об упокоении всех венценосных предков, и всех, кому Отечество наше обязано своим могуществом и величием». В истории Романовых будто бы ставилась некая мистическая точка. Подводились итоги…

…В Костроме празднование трехсотлетия отличалось с особой грандиозностью. Кинохроника запечатлела огромные толпы людей, покрывавших берега при подходе парохода «Межень», на палубе которого стояла августейшая семья. Посетили