– Так лошади же…

– Ты когда-нибудь научишься договаривать предложение до конца? Что лошади? О чём ты вообще говоришь?

– Не ругайтесь, барин, но лошади боятся шума. Боюсь, понесут. Барышня испугается.

– А праздник-то какой? Какой праздник?

– Юсяо какой-то. Вчера дворовая девка сказывала, что завтра последний день праздника Нового года у этих азиатов. Фонари будут красные и шарики из риса. Эта девка всё знает, её сестра замужем за китайцем.

– Слушай, Степан, а что делать-то будем? Надо же выбираться отсюда.

– Есть у меня одна задумка!

– Ну? Чего опять замолчал? Что за задумка?

– Вы возьмёте под уздцы левую лошадь, с левой стороны. А я возьму правую лошадь, с правой стороны. И так мы потихонечку их и поведём, пока не выведем в тихое место. И тогда поедем!

– Да, глубокие мысли посещают твою голову, Семён. Ну что же, давай будем претворять твой план в жизнь!

– Чего-то вы говорите? Вроде по-русски, а ничего не понятно!

– Пойдём, говорю! Ларочка, ты не забоишься посидеть в карете несколько минут одна? Я ненадолго.

– Иди, папа! Чудно как, у нас Новый год давно прошёл, а у них только…

Последних слов отец Ларисы не услышал, так как вышел уже из кареты наружу. Пройдёт несколько дней, прежде чем отец снова увидит свою дочь и услышит её голосок. А произошло вот что. Только лишь за отцом закрылась дверца кареты, как распахнулась дверь со стороны Ларисы, и две жилистые жёлтые руки схватили девочку в охапку. От неожиданности она потеряла дар речи. А когда пришла в себя и хотела крикнуть, то оказалось, что уже поздно. Одна из жёлтых рук крепко держала девочку, а другая зажимала рот. Девочка даже не успела разглядеть лицо своего похитителя. Всё начало мутиться в её глазах, потому что странная жёлтая рука с татуировкой не только зажала ей рот, но и одним из пальцев, дурно пахнущих пальцев, протолкнула круглую конфету в горло девочки. Малышка задохнулась и хотела прокашляться, но сил на это не осталось. И Лариса потеряла сознание. Она не видела, как человек в надвинутой на лицо шапке-ушанке врезался в весёлую толпу, празднующую последний новогодний вечер. Сначала никто ничего не понял, но потом кто-то из толпы заметил в руках убегающего безвольно обвисшее тело маленькой русской девочки. Послышались крики возмущения, но было уже поздно, мужчина с девочкой скрылся в проходном дворе.

Я не могу последовать за мужчиной. Не успею и просто заблужусь в проходных дворах, пронизывающих Миллионку, просто застряну в узких щелях, через которые без труда протискивается тощий и маленький мужчина. Поэтому о судьбе девочки я поведаю позже. Когда мужчина, от пальцев которого пахнет опием, выберется на более ровное место. А пока я познакомлю вас с пятым героем. Вернее, он расскажет о себе сам.

Меня зовут Толи, и я японец, родившийся во Владивостоке. В Японии моё имя звучит как Токагава, но мои друзья переделали его в Толи. В этой удивительной истории, которая началась в предпоследний день восточного Нового года, я играю не самую важную роль. Прежде всего, я самый старший в нашей компании – через полгода мне исполнится 15 лет.

На следующее утро после того, как всё произошло, я поссорился с дядей. Мой дядя – серьёзный человек, профессор археологии, и месяц назад он приехал из Токио, чтобы изучать историю государства Бохай, которое существовало очень давно на территории Приморской области. Дядя уже давно занимается этой темой, но, можно сказать, заочно. А теперь он решил увидеть всё своими глазами.

Мой отец держит большой магазин, дедушка слишком стар, чтобы работать, а мама и сестра Енеко сидят дома. Поэтому отец был не очень рад, когда узнал, что брат моей матери едет к нам из Токио. Как он сказал тогда: «Ещё одна гиря на мою шею!» Но дедушка и мама пристыдили отца, и больше он на эту тему не заговаривал. Вплоть до самого приезда дяди.