Мама молчала несколько секунд. Я не торопил ее, давая немного времени, чтобы побороть желание расспрашивать меня о Нике. Она никогда не доставала меня с личными вопросами, но ей всегда было это очень интересно. Таким образом сейчас я просто издевался над ее выдержкой. Но отчаянные времена опять требовали от меня не самых хороших поступков.

- Температура прыгнула от тридцати восьми до тридцать девяти с лишним за час. Это нормально?

- Нет, конечно. Ничего нормального в высокой температуре нет. Нормальное состояние человека…

- Мам, да я знаю, что кипеть как чайник на плите ненормально. Меня пугает динамика.

- Дима, я не могу диагностировать по телефону и при таком скудном анамнезе. Мне нужно чуть больше информации. Хотя бы…

- Мы гуляли вчера. Много. Она была легко одета. Вечером ее знобило, утром начался насморк, сейчас вот – температура, - выдавал я все, что знал сам, как на духу.

- Вот это уже больше похоже на вирус или ОРЗ. Но мне не нравится, что температура повышается. Что она принимала? Ибупрофен? Парацетамол? Ибуклин?

- Ничего из этого.

- Ты шутишь?

- Нет.

- Она хорошо переносит жар?

- Лежит и трясется она. Вряд ли это похоже на хорошо, ма. Просто отказывается пить таблетки.

- Идейная? – вздохнула мама.

- Наверное. Я уже трижды настаивал, но без толку. Не знаю, что и делать…

- На самом деле она отчасти права.

- Что? – выкрикнул я и тут же поправился. - Ты серьезно? Я помню, как пил жаропонижающее при тридцать семь и четыре в шестом классе.

- Ты плохо переносишь температуру, дорогой. Особенно если это вирусное. Я не советую так делать всем подряд, но ты мой сын, и я знаю, как тебя лечить и снимать боль.

- Ладно. Возможно. Почему с другими это не работает?

- Потому что температура – это естественная защита организма. Так он побеждает вирус или воспаление. Обычно не рекомендуется принимать жаропонижающее до тридцати восьми и пяти. Особенно детям. Они чаще всего легко переносят повышение температуры.

- Но не я, - брякнул я зачем-то.

Мама усмехнулась.

- Ты вообще не очень похож на обычного человека, Дима. И обычным ребенком тоже не был.

- Спасибо, мам. Представлю, что это комплимент.

- А это он и есть. Но девочке твоей лучше все же выпить панадол или нурофен.

- Боюсь я не смогу заставить ее глотать насильно. Есть что-то альтернативное?

- Анальные свечи.

Я заржал, несмотря на серьезность разговора.

- Нет, мам. Мы не настолько близки.

- Поняла. У нас на скорой до сих пор советуют обтирать уксусным раствором, но я считаю, что это дичь. Лучше просто прохладное мокрое полотенце на лоб.

- Как в средние века что ли?

- Тогда тоже жили люди, Дима.

- Угу, лет до тридцати.

- Не паникуй. Человечество бы вымерло, если бы все поголовно помирали от вирусов и простуд. Скорее всего, твоя ненаглядная потемпературит три дня и пойдет на поправку. Ее теория вполне имеет право на жизнь. Если не принимать жаропонижающее, болезнь уходит быстрее. Конечно, могут начаться судороги…

- О боже, не начинай, мам.

- Это вряд ли. Я просто предупреждаю. Следи за состоянием и звони, если что. Особенно если начнется кашель. Бронхит – противная штука и сразу требует врача.

- Конечно, мам. Спасибо.

- Ты сам в порядке?

Я подумал и честно ответил:

- Да. Вполне. А что?

- Новый номер, новая девушка, и ты весь какой-то суетной. Вы в Москве?

- Теоретически – да.

- А что с телефоном?

- У нас тут что-то вроде ретрита, ма. Поэтому пришлось сдать мобильники. Еще две недели, и я вернусь в привычную жизнь.

- Обновленным, надеюсь, - немного скептически поинтересовалась мама.

- Прежним я точно не буду.

- Ой…

Я прям увидел, как мама закатывает глаза и проглатывает все свои нотации про то, что я зажрался и забыл свои корни.