На прощание Клиф ободряюще похлопал меня по плечу и затерялся в толпе остальных ожидающих. С его уходом я почувствовала себя одиноко, и мне это не понравилось.

Почти в эту же минуту меня громко позвали по имени. Я нашла глазами женщину-врача и поспешила к ней.

− Елена Кацуба это я.

– Вы заполнили анкету? – спросила она.

– Какую ещё анкету? – не поняла я. – Что с Эрвином?

– Скажите, у Эрвина есть близкие родственники, к которым я могу обратиться?

Я нахмурилась. Она совсем что ли глупая?!

– Вы можете обратиться ко мне. Я близкий родственник.

Мой гневный тон совсем её не задел.

– Кем вы приходитесь ему? – как ни в чём не бывало, спросила она.

– Мы живём вместе, – солгала я.

Её добрые печальные глаза осмотрели меня снизу вверх, а я была готова схватить её за голову и проделать ею дыру в стене.

А потом она заговорила. Но её слова плохо укладывались в моей голове, в основном из-за языкового барьера. Я не знала половину немецких медицинских слов. Единственное, я поняла, так это то, что Эрвин в сознании и у него что-то с мозгом.

− Сотрясение? У него сотрясение?

− Гематома, − перешла врач на английский. – Пациент поступил в стабильном состоянии. Наиболее щадящая операция в данном случае – это эндоскопическое удаление гематомы через небольшое фрезевое отверстие.

− Что?

Клянусь, ещё одна её грустная улыбочка, и она точно полетит в окно!

− Я могу его увидеть? – спросила я.

− Ему дали седативное.

− Но я всё равно могу его увидеть?

− Да, конечно.

С этого и надо было начинать!!!

Часы показывали полночь. Я сидела на заднем сидении «мерседеса», продолжая мысленно ругать себя за слабость. Пару раз, не удержавшись, корила себя вслух. Клиф обернулся с водительского места.

– Хэл, это глупость. Как бы романтично это не звучало, но твоё присутствие не поможет Эрвину очнуться. Наоборот, он будет рад, что ты хорошо одета, накормлена и тебе есть где поспать.

Клиф около часа уговаривал меня покинуть холодный коридор больницы, и под натиском сонливости мне пришлось сдаться. Но я была готова вернуться туда завтра, как только проснусь. То, что пострадал Эрвин, была моя вина.

– Сегодня переночуешь у меня. Ты не против?

Даже если бы я и была против, мы всё равно успели далеко уехать от моей квартиры. Да и не сильно хотелось возвращаться в руины. Рядом с Клифом я чувствовала себя немного увереннее. И, кроме Матео, он единственный верил в существование оборотней, а оставаться одной с этим знанием я боялась.

– Где ты живёшь? – спросила я.

– За городом. В одной небольшой деревушке. Я снимаю дом.

Когда мы подъехали, я поняла, насколько Клиф скромничал. Особняк, а не дом, с высоким забором и небольшим увядшим по-осеннему садом.

Машина остановилась у высокого крыльца. Клиф обернулся ко мне с переднего сидения.

– Я живу не один, – помедлив, произнёс он.

– Вчера приехал мой… брат. Его зовут Филипп.

– И он не знает об оборотнях? – почему-то шёпотом спросила я.

Клиф бегло улыбнулся.

– Да, он не знает. И ещё он… он немного необычный.

– В каком смысле?

– Он слишком открытый. Говорит то, что думает, и делает, что хочет. Не обижайся на него за это, ладно?

– Я мало что поняла, но хорошо.

– Он приехал проведать меня. Совсем скоро он вернётся домой.

– Хорошо, – повторила я.

Клиф снова улыбнулся и помог мне выйти из машины. К ночи стало холоднее, и я покрылась громадными мурашками. Фигурные уличные фонари хорошо освещали каменный дом с полукруглыми окнами, из которых лил приглушённый свет. Любопытство подстегало меня осмотреть весь двор, но холод погнал меня к входу.

– Добро пожаловать! – С такими словами Клиф пропустил меня вперёд в высокий холл со сводчатым потолком.