– Если дело за этим… – начал было Вараксин.

– Не только. Деньги имели значение, но в обратном смысле.

– Простите, это как? – спросила Татьяна.

– Ни один состоятельный человек не выздоровел; кто смог заплатить играючи – не помогло.

– Странно, – сказала Елена.

– И мы сообразили не сразу. Но присмотрелись внимательней, и тут выяснилась одна особенность.

В комнате установилась тишина.

– Да, феномен. Тем немногим, кому удалось исцелиться, пришлось здорово пораскинуть мозгами, чтобы добыть средства. Причём, внимание! – они заработали деньги лично. Ни кредиты, ни помощь со стороны не помогали.

– О какой сумме идёт речь? – спросил Вараксин.

– Двести тысяч за курс. Долларов.

Мишаня присвистнул:

– Это где ж они такие бабки нашли?

– Верно, мытьём подъездов столько не заработаешь. Но у редкого числа пациентов открылось второе дыхание. Они были обречены – и знали об этом. И отдались всей душой – к чему она лежала.

– Предназначение, – прошептала Лена.

– Умница. А вот мы догадались не сразу. Платон говаривал: «В каждом человеке – солнце. Только дайте ему светить». Да, у каждого из нас есть своё, вы правы, предназначение. И жить мы должны с ним в согласии. Иначе говоря, делать ходы в игре под названием «жизнь».

– А если нет? – спросила Лена.

– Судьба отбирает зафук многие годы жизни. Но если жить со страстью, то пойдёт обратный отсчёт.

– Точно, – вмешался Вараксин. – Известно, что академики живут много дольше, в среднем на десять лет.

– Так оно и есть, – Сергей постучал пальцами по столу. – Однако наша методика пока не прошла клинические испытания.

– И теперь нас…

– Именно так, Игорь Маркович. Вашу группу выбрали для исследований. Вы всё будете делать сознательно, понимая смысл своих действий. Процедура добровольная.

– Сергей Олегович, – не выдержала знойная Татьяна. – А можете примеры назвать – кто уже исцелился?

– Конечно. Один наш пациент многие годы работал инженером, при этом изредка пел для друзей. Нынче он народный артист, залы собирает.

Подопечные задумались: кто же это мог быть? Мишаня засомневался:

– Ага. Только, короче, одного таланта мало. Чтобы, ну, успех на сцене.

– Что ж ещё? – Сергей вскинул брови.

– А вот Жванецкий так сказал: из деревни – в педерасты.

Я уловил водочный запах, свежачок. Похоже, Мишаня перед приходом принял на грудь.

– Михаил, – Сергей подавил улыбку, – из любого правила бывают исключения. Существуют и подлинные таланты. А когда понимаешь, ради чего стоит жить, включаются такие резервы! Имеется и наглядный пример, – он весело сощурился. – Среди нас присутствует исцелившийся. Александр Павлович – прошу любить и жаловать.

Все четверо неотрывно разглядывали меня.

– Не будем отвлекаться; Александр Павлович никуда от нас не денется, – сказал Сергей. – Он согласился войти в группу, для обмена опытом.

– Сергей Олегович, я не поняла: пациенты шли от призвания? Или от нужды заработать на лечение? – спросила Татьяна. На её правой руке изумрудом сверкнуло узорчатое золотое кольцо.

– Сочетание. И то, и другое. А что сначала – что потом, не так уж и важно. Главное – успех, основанный на внутренней миссии. Как альтернатива способу уважаемого Михаила: из деревни…

– Это не мой способ, это Жванецкий так…

– Именно его я имел в виду. Теперь понятно, для чего мы вас пригласили?

Вараксин помрачнел, и Сергей это заметил.

– Игорь Маркович, я вынужден приоткрыть завесу касательно вашей персоны. Не возражаете?

– Чего тут скрывать, моё имя до сих пор мусолят в прессе. А раньше и в ящике мелькал.

– То-то я смотрю, лицо мне ваше знакомо, – вырвалось у Татьяны. – Вы тот самый…

– Тот самый, – Сергей перехватил инициативу. – Да, Игорь Маркович – единственный среди нас… скажем так, небедный человек. Однако не будем ему завидовать.