И поезд увез его в Париж, а на перроне в полном изумлении остался главный инспектор Эдуэн, начальник Виктора.

Во вторник утром Виктор, в приталенной куртке, смахивавшей на старинную венгерку, на собственном автомобиле (скромный четырехместный кабриолет) отправился в Сен-Клу продолжать расследование.

Виктор исходил из умозаключения, что мадам Шассен, заполучив накануне, в понедельник, желтый конверт, вряд ли стала бы прятать такой важный предмет в первом попавшемся месте. Логично предположить, что за имевшиеся в ее распоряжении тридцать пять минут (с пяти сорока до шести пятнадцати) она его кому-то передала. Но где она могла встретить этого кого-то на пути из Парижа в Сен-Клу? Значит, надо заняться пассажирами, ехавшими с ней в одном вагоне, и в первую очередь поискать среди них тех, с кем мадам Шассен находилась в дружеских отношениях.

Мадам Шассен, которую Виктор посетил – впрочем, совершенно безрезультатно, – уже год как проживала у матери, поскольку затеяла бракоразводный процесс против мужа, торговца из Понтуаза. В своем кругу, состоявшем из трех старинных подруг, мать и дочь пользовались отличной репутацией. Никто из этих подруг накануне в Париж не ездил.

В среду поиски Виктора также не дали результата, и он забеспокоился. Похититель номер четыре, которого пример трех его предшественников побуждал к осторожности, получил в свое распоряжение массу времени, чтобы спрятать концы в воду.

В четверг инспектор приехал в Гарш, соседнюю с Сен-Клу коммуну, и расположился в маленьком кафе под названием «Спорт», откуда совершил несколько выездов по округе: в Виль-д’Аврэ, в Марн-ла-Кокет и в Севр.

К обеду он вернулся в кафе, находившееся как раз напротив железнодорожной станции Гарш, на шоссе, соединявшем Сен-Клу и Вокрессон. В девять часов в «Спорте» неожиданно появился старший инспектор Эдуэн.

– Наконец-то, я ищу вас повсюду с самого утра, – начал он. – Шеф в ярости, а вы не подаете признаков жизни. Какого черта?! Вы что, позвонить не могли? Что вы нарыли? Что вам известно?

– А вам? – кротко спросил Виктор.

– Ничего.

Виктор заказал два стаканчика кюрасао, медленными глотками опустошил свой и произнес:

– У мадам Шассен есть любовник.

Эдуэн даже подскочил:

– Вы с ума сошли! С ее-то физиономией?!

– Мать и дочь каждое воскресенье совершают дальние пешие прогулки, и в последнее воскресенье апреля их видели в лесу Фосс-Репо в обществе какого-то господина. Через неделю, то есть две недели назад, всех троих заметили в окрестностях Вокрессона, где они устроили пикник на природе. Господин этот – некий Леско, проживающий к северу от Гарша, неподалеку от леса Кюкюфа, в небольшом особнячке. Я сумел разглядеть его сквозь щели в заборе, окружающем сад. Лет пятидесяти пяти. Щуплый. Седеющая бородка.

– Да, маловато сведений…

– Его сосед по фамилии Вайан, служащий на вокзале, может рассказать о нем больше. Но сегодня вечером он повез жену в Версаль к больному родственнику. И теперь я жду его возвращения.

Они молча прождали несколько часов. Виктор никогда не был склонен поддерживать разговор, а сейчас и вовсе задремал. Эдуэн нервно курил сигарету за сигаретой.

Наконец в половине первого ночи появился вокзальный служащий.

– Знаю ли я папашу Леско? – с налету начал он. – Да мы ж с ним нос к носу живем. Дикарь, только садом и занимается. Иногда поздно вечером к нему в дом прошмыгивает какая-то дама, но остается всего-то на час-два. А он сам редко когда выходит, разве что по воскресеньям отправляется на прогулку и раз в неделю ездит в Париж.

– В какой день?

– Обычно по понедельникам.

– А в прошлый понедельник?