– Что стоишь, помогай,– наконец сказал Макс.

– А что помогать-то, поле будем убирать, чтоб согреться?

– Нет, мы соберем солому и будем ею утепляться.

– А как?

– Солома внутри пустая, если ее связать вместе в соломенные тюки, то они будут держать тепло. На них можно и спать, и укрываться.

“Какой же у меня умный брат!”– подумал про себя Микс и стал таскать солому к норе. Там они ее ровно сложили и связали. Работали они целый день, и к вечеру уже сделали много соломенных тюков и внесли их в норку.

Пока они трудились, другие мыши наблюдали, что это такое придумали эти неугомонные Макс и Микс, но никак не решались спросить. Только самый любопытный мышонок Втори подбежал, обнюхал солому и спросил:

– Что ли солому есть собрались?

– Нору утепляем,-пробурчал Макс.

Втори мигом побежал за соломой для себя, он тоже не хотел мерзнуть. И все мыши тоже побежали за соломой. Да так быстро она закончилась, что за последние соломинки были дракучки-потягучки.

В норке из соломенных тюков Макс сделал треугольный шалаш, в котором было удобно спать, а Микс сделал себе квадратный домик. Снаружи нору тоже обложили соломой, и даже дверь прикрыли соломенным матом. Этой ночью мышата спали в теплой соломе, и Миксу снился сон, что он бегает по небу по созвездиям, которые соединялись соломинками.

Теперь утром совсем не хотелось выбираться из своей норы. Тепло, уютно, хоть всю зиму нос не высовывай.

– Вставай Микс, нам пора идти.

– Куда? Отстань! Так хорошо закопался, мне и носа не хочется высовывать, даже за едой.

– Сегодня День рождения мамы. Собирается вся семья.

– Фу, не хочу. Не люблю эти семейные сборы.

– А торт?

Мама делала великолепный сырный торт. Тонкие ломтики сыра, промазанные творожным кремом с сухариками, что еще вкуснее можно придумать. Сыр был в мелкую дырочку и, когда нажимаешь, крем очень смешно вылезает из дырок, но мама говорила не баловаться и так не делать. Поэтому все мышата так делали, когда мама отворачивалась и слизывали крем с дырочек, пока мама не видит.

– Иди мой уши.

– Ну вот, – выполз из своей удобной, теплой постели Макс, – Уши. А без ушей нельзя?

– Могу тебе их оторвать, раз они у тебя лишние.

Не мыть уши – это один из поводов, почему Микс живет у Макса, а не с братьями и сестрами в родительском доме, где за этим строго следили. Все мамы любят, когда дети причесанные, в выглаженной рубашке, с помытыми ушами и отчищенными зубами. Пока братья приводят себя в порядок, у нас есть время послушать, как Макс стал жить отдельно в своей норе.

Макс с детства был любознательный. Маме очень приятно, когда сына все хвалят за его ум, изобретательность и сообразительность. Тогда любая мама гордо ходит, задрав нос. А уж мышиные носы самые гордые из всех задранных вверх носов в мире. Но придя домой, гордость исчезает и превращается в сплошное возмущение.

Вас бы обрадовал дома огромный паук, который сплел паутину на всю дверь? Для Макса это удача! Он смог наблюдать, как паук делал свою ловушку с самого начала. Он застыл и боялся пошелохнуться и спугнуть этого шустрого трудягу. Сколько Макс провел времени за наблюдением, сложно сказать. Но даже мама уже стала беспокоиться. Ведь дети и тишина сложно совместимы. А если происходит такое совпадения, то жди проблем.

– Мама! – кричит радостный Макс,– я понял! Пауки плетут паутину по строгому алгоритму. Радиальные нити не липкие, а круговые липкие. Он передвигается на маленьких коготках, не задевая липкие нити.

– Отлично, Макс! Теперь я, наконец, могу убрать паутину и выгнать паука из дома.

Со времен открытия своей любознательности, Макс все тащил в дом. Именно тащил, стаскивал и затаскивал. Пол норы занимали “нужные штуки” Макса, в остальной половине ютилась мышиная семья.