Семь школьников уставились на полицейских с недоумением.

– К стене, живо!

– Руки от меня убери, бомжара!

– Для тебя лейтенант бомжара! – и здесь Михаил не утратил чувства юмора.

Всех школьников поставили лицом к стенке, а с улицы уже позвали понятых. Плюс, Ювенальной превенции специально позвонили только сейчас. Таким образом следовательница выиграла немного времени.

– На каком основании мы задержаны?

– Угроза жизни и здоровью сотрудника полиции.

– Так мы ж не знали, что он сотрудник полиции.

– А если б знали – то не направляли б пистолет?

– Ну, да.

– То есть, по-вашему, в других людей можно целиться из оружия?

Малый замолчал.

Кира забрала телефон у пацана, который снимал, и стала просматривать галерею видеозаписей.

– Ты всегда у них оператором выступаешь?

– Это моё! Вы не имеете права!

Девушка в ответ на это лишь методично листала видео. Там и правда было много роликов с нападениями на бомжей. Некоторых они били, в некоторых стреляли. Одного даже подожгли и, смеясь, наблюдали, как он себя тушит. Чужие страдания доставляли больную радость подросткам. Нашла и видео, о котором говорил Геннадий, где одного из убитых толпа зверят окружила на пустыре. Они сперва били его шокером.

Целились в шею, а когда тот упал – стали наносить удары ногами по голове, словесно унижая мужчину. Делали они это с такой жестокостью, с такой ненавистью, будто бродяга сделал им что-то плохое. Они просто уничтожали его, пытая ударами ногами и электричеством.

Михайловой хотелось разбить телефон со злости. После этого избить до полусмерти самих подростков, однако она быстро взяла себя в руки, ведь по долгу службы приходилось сталкиваться и не с таким. К тому же, у этих непрактичных смартфонов отсутствует слот под карту памяти, и все видео хранятся в памяти телефона. Поэтому, разбить его – значит повредить улики для громкого резонансного дела, которое, весьма желательно, чтоб раздули местные СМИ. Уж Кира об этом позаботится.

– Вы знаете, кто мой папа?

– Ну-ка, расскажи.

– Он прокурор! Знаете, какие у вас потом проблемы будут?

– Прокурор? О, ну, это серьёзно. А папа-прокурор знает, чем ты занимаешься?

Пацан опустил глаза, не зная, что сказать.

– Не парься, с папой ты скоро увидишься. – совладав с собой сообщила следователь. – Так как зовут того мужика, которого вы наняли?

– Какого мужика? – спросил главарь их шайки. Похоже, его подвешенный язык и подарил ему лидерский статус.

– Который принёс бичам отравленный пирог. – капитан решила использовать психологический приём, будто она наверняка знает об их причастности к делу.

– Мы никого не нанимали. О чём вы?

– Послушай. Давай на чистоту. Вам всем тут нет 14ти, потому, в тюрьму вас за это никто не посадит. Однако, что будет вашим родителям, если в газетах напишут, что их дети убивают людей без определённого места жительства. Вот ты, кто твой папа?

– Депутат! – с гордостью произнёс парниша низкого роста в баскетбольных кроссовках и кепке с тремя полосками.

– Вот. Представь, какие заголовки будут о том, что сын депутата нанимает кого-то для убийства. А вот тот, кого вы уговорили изготовить, ибо сами и яйцо сварить не можете, а потом принести и угостить бездомных ядовитым пирогом – его можно посадить. И вы и ваши родители в итоге могут выйти сухими из воды. Так как его зовут?

– Да для какого убийства? Мы никого не нанимали. – чуть не плача завопил «мусорный пакет».

Неожиданно в помещение вошли понятые. Бабуля, в шерстяной кофте и очках, и молодой парень, судя по виду – студент.

Бабка осмотрелась по сторонам, оглядев стены. Аккуратно переступая через разбросанный мусор, она медленными шагами последовала к комнате. Войдя, женщина оглядела всех присутствующих сквозь линзы в роговой оправе, и остановила взгляд на задержанных.