– Хочется тебе подзатыльник отвесить и пинка дать.

– Так я же не со зла.

– Ладно, пойдем в дом.

Решили, что искать будем утром и начнем с огорода. Кто этот человек, который спрашивал Фролова, мы не знали, но я, на всякий случай, перезарядил пистолет. Максим посмотрел на меня и сказал:

– Думаете, дойдет до стрельбы?

– Все может быть и стрельба тоже. Но почему-то кажется, что не сегодня. Давай-ка езжайте с сержантом к себе на работу. А завтра с утра бери Манурова и приезжай сюда.

– А я? – спросил Ковалев.

– А ты дежурить останешься. Будешь нам информацию добывать и спецназ вызывать, если надо будет. Максим, вы как приедете, пусть Мануров в засаде сядет, сам решит где. А ты приходи в дом, мы уже искать начнем.

– Все, понял. Сделаем.

Максим с Ковалевым пожали руку Петру Алексеевичу, Кире, мне и вышел из дома. Они сели в машину Ковалева и уехали.

Мы остались втроем. Их необходимо было отвлечь, а мне подумать, поэтому я посмотрел на Петра Алексеевича, потом на Киру и сказал:

– Покажите мне свой дом и прилегающий участок.

– Пойдем, покажу. Начнем с участка. – сказал Петр Алексеевич.

– Я с вами. Не могу оставаться одна. – сказала Кира.

Вышли из дома. Петр Алексеевич начал показывать.

– Вот это яблоня. – он показал на дерево перед входом. – Пойдем налево. Здесь слева сарай, а вот здесь справа еще яблоня. Вон там, в углу душ.

– Я думал, что душ в доме.

– В доме есть душ. А здесь стоит, чтобы все время в дом не ходить. Работаешь на улице, пачкаешься. Грязный в дом не пойдешь. Принял душ и все, можно идти в дом. Пошли дальше. Вот здесь, – он показал на землю, – грядки. Зелень здесь растет. Дальше груши, а вон там, крыжовник. А вот куст, в котором мы прятались. Он сам здесь вырос. Вырубать не стал.

– О! У вас елка есть.

– Да, это особая гордость. Сам вырастил. На Новый год наряжаю, она горит, мигает разными лампочками. Валюша с Кирой приходят, отмечаем.

– Главное, чтобы это дело на среду не выпадало?

– Нет. В декабре и январе мы жили здесь. Никто к нам не приходил.

Хм, подумал я. Получается, Михалыч все просчитал. В этот период времени никто его не отслеживал. Меня он не интересовал. Тетя Клава на это время переезжала в деревню. Она всегда Новый год отмечала в деревне. В декабре уезжала готовить дом, потом к ней приезжал сын с женой, привозили Сашку. Либо уезжали, либо все вместе встречали Новый год. И за Михалычем «глаза» не было.

– А баня у вас есть?

– Конечно, есть. Вот она. – сказал Петр Алексеевич и показал на небольшое строение позади дома. – Попариться желаешь? Можете с Кирой сходить.

Кира густо покраснела.

– Сходим, обязательно, сходим – сказал я. – Вот все закончится и сходим. Кира, а ты что-нибудь здесь сажала?

– Нет, я только за домом следила. Дядя Петя в огороде, а я в доме. Пойдем, покажу.

Пока мы ходили по саду, я все смотрел на землю. Может, есть где следы, которые оставил Михалыч, когда тайник делал. Ничего не заметил. Потом посмотрю.

Зашли в дом. Кира стала показывать комнаты. Вот здесь она вышивала. Вот ее результат. Смотрится ничего так. Похвалил. Вижу, что Кире понравилось.

– Что мы будем дальше? – спросила Кира.

– Я пойду, посмотрю, где можно залечь или засесть, чтобы просматривалась калитка, а меня видно не было. Ты, Кира, знаешь дом хорошо, поэтому осмотри его весь на предмет спрятанных вещей. Петр Алексеевич, вы сделаете тоже самое в огороде.

– Хорошо – сказала Кира и пошла наверх.

– Сделаем – сказал Петр Алексеевич и мы вместе с ним вышли из дома.

Я пошел обходить дом. Посмотрел на сарай, обошел его. Сходил к

грушевым деревьям, принес лестницу. Приставил к сараю, залез. Осмотрелся. Вид просто отличный. Лег на крышу. Калитка видна хорошо. Меня не видно, из-за деревьев. Вот здесь завтра и залягу.