Михаил просто не мог не влюбиться в этот по-настоящему инопланетный для него мир. Наверняка ему удалось покорить этим своим чувством и старшего судового механика «Штандарта» Владимира Петровича Ведерникова, иначе вряд ли ему удалось бы так быстро добиться своего перевода с корабля в машинную школу Кронштадта. Согласно автобиографии М.Кручинина это случилось в 1898 году [16. С. 4], то есть на два года раньше даты, указанной И.Швецовым.

В 1900 году Михаил эту школу уже закончил и был отправлен на крейсер 2-го ранга «Африка» (Кручинин ошибочно называет его учебным судном, хотя оно стало таким только в 1906 году), видимо, в качестве практиканта. Там он тоже, по молодости лет, находился сначала на положении «кто куда пошлёт», но при этом всё свободное время «занимался по книгам и торчал частенько в машинном и кочегарном отделении, кочегарил, чистил котлы от накипи».

Крейсер «Африка»

Усердие молодого матроса было замечено его высоким начальством, капитаном 1-го ранга Вишневским, который уже в 14 лет позволил ему самостоятельно кочегарить, а вскоре и допустил к испытанию на корабельного машиниста. Испытания закончились успешно и в 1903 году М.Кручинин становится наконец, как он выразился в своей автобиографии, «машинистом самостоятельного правления».

В том же году он первый и последний раз в своей жизни побывал в настоящем кругосветном плавании, «закалился и сделался заправским матросом» [16. С. 5-6]. Из воспоминаний Михаила Дмитриевича не ясно на каком именно корабле он принимал участие в том путешествии. Вряд ли это была «Африка». В источниках нет упоминаний о каких-либо дальних морских экспедициях её в это время. Возможно, он имел в виду новейшее учебное судно «Океан», как раз в 1903 году совершившее свой первый шестидесятидневный переход из Кронштадта в Порт-Артур с 500 учениками

Надолго задержаться на учебном судне Кручинину не довелось. Всего через несколько месяцев после пережитой им кругосветки вспыхнула Русско-японская война и в апреле 1904 года царское правительство приняло решение часть кораблей своего Балтийского флота послать на Дальний Восток. Ядром формирующейся на Балтике для этого похода 2-й Тихоокеанской эскадры должны были стать недавно спущенные со стапелей четыре новейших русских эскадренных броненосца типа «Бородино». Однако лишь один из них к тому времени уже был введён в строй. Остальные даже не завершили ещё ходовых испытаний и не были полностью укомплектованы экипажами. Совершенно не хватало достаточного числа подготовленных специалистов. Приходилось брать на корабли офицеров, мичманов и прапорщиков запаса или, даже, служащих с гражданских судов.

Особенно трудная ситуация сложилась на последнем корабле этой серии – броненосце «Орёл», спущенном на воду только в конце 1902 года. Видимо, именно по этой причине одним из младших машинистов корабля оказался, первоначально, тогда ещё шестнадцатилетний матрос М.Кручинин. Лишь прибытие ему на смену через неделю более взрослого и опытного специалиста (в списке членов экипажа этого броненосца во время Цусимского сражения младшими машинистами числились только прапорщики и лейтенанты) спасло Михаила от гибели или японского плена1. Как пишет он в своей автобиографии, сначала его перевели с Орла на эскадренный миноносец «Бедовый», который тоже должен был принять участие в предстоящем походе на Дальний Восток (и тоже попал в плен). Лишь в порту Ревель (Таллин), куда эскадра прибыла 29 августа 1904 года, он был списан (видимо, по молодости лет) на берег и отправлен назад, в крепость Кронштадт, где получил назначение в 18-й флотский экипаж.