Хорошо или плохо, что вообще принят такой закон, и хорошо ли для евреев, что он усеченный?

Наш ответ: НЕверной дорогой идете, товарищи. Но хотя бы то хорошо, что закон принят в усеченном варианте и принесет меньше вреда, чем возможный закон в его полной версии. Объяснимся, оставаясь в парадигме современным образом понимаемой «демократии».

Вариант современной «демократии», реализованной в Израиле, характеризуется полным смешением законодательной (Кнессет) и исполнительной (набор министров начиная с премьер-министра) властей. Практически треть депутатов законодательного органа, более половины коалиции, принимающей законы, являют собой исполнительную власть. Следствий у этого прискорбного факта много, большей частью они отрицательные. Одно из них – полная некомпетентность (даже не дилетантство – хуже) министров во вверенных им отраслях хозяйства. Причем, понимая свою краткосрочность на «вверенном» им посту, они даже не пытаются ни вникнуть в профессиональную суть работы министерства, ни организовать специалистов для разработки средне- и долгосрочных (перспективных) планов отрасли – все равно следующий министр, громко провозглашая преемственность управления, все отменит, изменит, отправит в архив и начнет все сначала. При этом мы слышим непрерывные заявления о (чаще всего совершенно неграмотных и разрушающих отрасль) мгновенных необходимейших тут же реализуемых изменениях. Особо печально, на наш взгляд, дело обстоит в министерствах здравоохранения и просвещения (может быть, нам печально от того, что мы лучше понимаем положение в этих областях, а в других министерствах дела обстоят еще хуже?). Поэтому вторым отрицательным следствием такого назначения министров является полный паралич долгосрочного планирования. Все мыслят на срок не длиннее каденции, а в последние десятилетия каденции Кнессета у нас сокращенные и всегда неопределенной длины. Даже если и говорят о реформах или планах на долгосрочную перспективу (а говорить об этом считается хорошим тоном для министра; каждый из них начинает серьезные, кардинальные и долгосрочные реформы во временно выделенной ему на расправу отрасли, причем начинает их, как правило, при полном непонимании происходящего), то быстрая смена министра успешно хоронит большинство его долгосрочных планов и мы вскоре узнаем о видении перспективы отрасли новым, столь же краткосрочным и столь же не знающим вверенной ему отрасли очередным министром. А ушедший министр чаще всего идет руководить новой отраслью (в которой он так же мало понимает, как и в предыдущей) и краткосрочно говорить о долгосрочных реформах в этой новой доверенной ему отрасли. Мы даже не вспоминаем, что слово «реформа» отнюдь не является синонимом слова «улучшение». Слишком многие «реформы», наблюдаемые нами в последнее время, или ничего никуда не продвигают, или в худшем случае приводят к регрессу.

Предполагается, что реально работой министерства управляет назначенный министром и утвержденный правительством генеральный директор министерства. Но срок его полномочий редко превышает срок полномочий министра; чаще всего этот приближенный к политике функционер столь же далек от знания вверенной ему области, как и министр, но тратит на управление ею больше времени, так как меньше занимается политикой, представительством, выступлениями и проч. Реально министерством управляют относительно долго работающие заместители гендиректора (тоже чиновники, далеко не всегда имеющие профильное образование), но над ними расположены два этажа облеченных властью временщиков.